«Никогда не задумывалась, почему практически всю жизнь проработала на одном предприятии, – улыбается Светлана Михайловна. – Наверно, потому что прирастаем мы к локомотиворемонтному. Меня как-то раз пригласили посмотреть гальванический цех Завода приводных цепей, оборудованный по последнему слову техники. Вернулась к себе на ЛРЗ – все такое знакомое, родное… И не смогла уйти. Люди у нас замечательные, работящие, дружные.

Неслучайно долгие годы Даугавпилсский локомотиворемонтный завод называли кузницей кадров – отсюда начинали свой трудовой путь многие руководители городских предприятий да и самого города. Достаточно вспомнить даугавпилсских мэров Владимира Жаркова и Алексея Видавского, главу Дома Москвы Юрия Силова, директора «цепочек» Александра Карева, советника трех президентов – Ельцина, Путина, Медведева – Владимира Шевченко».

Ребенок военной поры

Светлана родилась на Урале 11 сентября 1943 года, в семье фронтовиков.

«Мама и папа встретились на фронте под Москвой, в 1941 году, – рассказывает Светлана Михайловна. – Мама только что окончила железнодорожныйтехникум, а папа – автомобильный. Они были совсем молодыми – 20 и 22 – и служили в железнодорожных войсках. Это была настоящая любовь, на всю жизнь. Их расписал командир части. Мама уехала на Урал к родителям. Ждала отца, растила меня. Когда в 1945-м отца оставили в Риге, он прислал маме письмо: «Приезжай, но только с дочерью». Бабушка нас не отпускала (единственная внучка, да еще дорога такаятяжелая), но мама взяла меня, узелок и поехала через полстраны.

Нас у родителей было три дочери, я была старшей. Сначала нас мама воспитывала одна – папа работал. Год наша семья жила в Вентспилсе, затем папу перевели в Даугавпилс. В Вентспилс к нам приехал дед, посмотреть, как мы живем, потом – бабушка. Старики не захотели одни оставаться на Урале и перебрались к старшей дочери – моей маме. Они доживали с нами и похороненыздесь, в Даугавпилсе.

Папа до 1953 года работал в автоинспекции. Когда расстреляли Берию, помню, папа пришел домой с работы и сказал: «Надо же, он – предатель». Папа сразу подал рапорт на увольнение. Он посчитал, что не имеет морального права работать в милиции».

Послевоенный Даугавпилс

«Мы жили в Гайке. И кур держали, и поросенка. Помню, в прихожей стояли бочки – квашеной капусты, грибов и соленых огурцов. Мы жили «нежирно», но и не бедствовали. Интересные были тогда правила: кто живет в городе до дамбы – держать хозяйство не мог, а тем, кто за дамбой, в том же Гайке, разрешалось завести живность.

Я прекрасно помню послевоенный Даугавпилс. Я училась в 5-й средней школе на улице Гоголя (ныне Саулес), она к нашему дому была самой ближней. Район, где сейчас находится автовокзал, Центральный парк, ЗАГС – это был сплошной «погорелик». Когда шли в школу, мы проходили по территории, где сейчас стоит «Даугава». Мама нас постоянно предупреждала, чтобы мы не лазили в подвалы. Здания были разрушены, а подвалы сохранились. Вот взрослые и боялись, что нас, детей, где-нибудь завалит обломками. Помню даже не подвал, а сохранившийся погреб с крышей. Мы с него, как с горки, на портфелях съезжали. У меня был серый резиновый портфель, на котором было удобно кататься.

Приводить Центр в порядок стали поздно. Я была в 9-м классе, и Зинаида Ивановна Крахмалева, которая потом стала директором школы, организовывала нас на разборку кирпичей в Железнодорожном парке.

До войны 5-средняя была еврейской школой, в ней учились девочки. После войны вместе со мной учился Владимир Окунь, который впоследствии стал солистом и режиссером Латвийской национальной оперы. Когда мы учились в 9-м классе, почти все, кроме пяти человек (среди них был и Володя Окунь), стали заниматься в производственном классе:три дня работали и три дня учились. Мы все получили профессию на «Красном мебельщике». Я, например, стала зеркальщицей. В то время зеркала еще покрывали серебром, это потом уже на алюминий перешли.

Я всегда была активной. В 4-м классе папа отдал меня в спортшколу при 1-й средней школе – я занималась гимнастикой. В 8-м классе уже сама записалась в драматический кружок артиста Фариновского при Доме пионеров. Совмещать спорт и театр было сложно – пришлось выбирать. Я выбрала спорт. В последний раз играла главную роль в спектакле «Квадратура круга». В 10-м классе к нам в школу пришел преподаватель физкультуры Майзель. Он стал набирать девочек для волейбольной команды и выбрал меня. Через два года я уже играла в сборной города по волейболу.

В 1961-м я окончила 11 классов, поступила в только что открывшийся филиал РПИ, одновременно работала лаборантом в своей школе. В 1963-м пришла на завод и продолжала учиться в РПИ – завод платил мне производственную стипендию. После окончания института меня сразу назначили помощником мастера гальванического цеха. Так и проработала 37 лет. Да и сейчас с заводом не расстаюсь, участвую в работе ветеранской организации».

На ЛРЗ

«В то время Локомотиворемонтный завод гремел. В этом очень большая заслуга его тогдашнего директора Анатолия Ивановича Иунихина. Умница, прекрасный человек и дальновидный руководитель. При нем началась реконструкция завода под ремонт тепловозов. Ровно 50 лет назад на заводе заработала поточно-конвейерная линия по ремонту тепловозов – это были первые в Советском Союзе поточные линии. ЛРЗ был постоянным участником ВДНХ, победителем всесоюзных соревнований и образцово-показательным предприятием. За 30 днейремонтировали, наверно, тепловозов 50,из-за этогонесколько страдало качество…

Были построены Дом культуры и Дом спорта, заводская база отдыха, водогрязелечебница. На заводе заработал учебно-производственный цех, в котором ежегодную практику проходили до 500 учащихся городских школ. Открылся филиал Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта. У завода был свой строительный цех, у директора – заместитель по строительству: ЛРЗ строил не только цеха, но и жилые дома.

На заводе работало около 4 тысяч человек, было очень много молодежи.У Иунихина был список перспективных инженеров, которых он постоянно продвигал. Сам себе растил кадры».

Нельзя забывать

«Несколько лет назад помещение, в котором находился наш заводской музей, затопило. Только благодаря нашей заводчанке Раисе Михайловне Васильевой удалось спасти все экспонаты. Наше ветеранское общество «Крона» уже не раз обращалось к руководству завода с просьбой помочь с восстановлением музея. В последнюю встречу нас обнадежили, что заводской музей памяти будет работать, а мы пока можем собирать материалы.

Мне хочется, чтобы о людях, которых я знала и знаю, сохранилась память. Я собираю документы, рассказывающие о трудовых династиях – это нередкая традиция, когда на Локомотиворемонтном заводе работали прадеды, деды и сейчас работают внуки.

Как старшая в нашей семье Столяровых, я собрала все фотографии и документы для летописи своей семьи. Хочу, чтобы жила память о Столяровых.Экипаж папиного брата, младшего лейтенанта Андрея Столярова, 6 июля 1943 года совершил таран немецкого танкав битве на Курской дуге. Танкистам пришлось сражаться с новыми бронированными немецкими машинами, с которыми они ранее не сталкивались: «пантерами», «тиграми». С ними в бой вступили немецкие САУ «Фердинанд». От немецкого снаряда заклинило башню. Еще одно попадание – и Т-34 загорелся, ребята были ранены. А «тигр» – всего в нескольких десятках метров. Андрей Столяров подал команду: «Идем на таран». На полном ходу Т-34 врезался в танк противника. Андрею Столярову шел 21 год. Так воевали только русские».

А спустя годы тактический прием ведения боевых действий стали называть «русским», потому что в подавляющем большинстве случаев в Великой Отечественной войне технику противника таранили именно советские танки.

Активисты ветеранского общества «Крона», среди которых и Светлана Михайловна Столярова, делают многое, чтобы сохранить историю Локомотиворемонтного завода. Ведь это их жизнь, их дом, их память…