Все остальное просто в него легло". Золушка в мужском одеянии, русский американец, живая легенда мирового балета Михаил Барышников стремителен в своих решениях: однажды выбрав свободу, 30 июня 1974 года во время гастролей в Канаде он навсегда остался на Западе.
Вслед за эмиграцией Нуриева и Макаровой это был последний и самый сильный удар по ленинградскому балету. Тогда, в 1974-м, его объявили “врагом народа”, лишили советского гражданства и конфисковали имеющееся на родине имущество. Бежав из СССР как “враг”, он приобрел все мыслимые и немыслимые материальные блага на Западе. Америка приняла и полюбила его: после имени Rudik и Natasha, Штаты выучили еще одно имя – Misha.
Вспоминая то время, он говорит, что именно жажда реализовать себя толкнула его остаться на Западе. Ради этого он оставил друзей и любовниц, квартиру на углу Мойки и даже своего пуделя Фому. “Тебе уже 26, – сказал он себе, – время безжалостно”.
Барышников очень хотел стать американцем. А для этого надо было стать лихим ковбоем – и он стал им, сочинив для себя знаменитую щегольскую вариацию “с кубками” в русском “Дон Кихоте”. Чтобы стать американцем, надо было научиться танцевать у Баланчина – и он научился, на год уйдя в заточение New York City Ballet под патронат “мистера Би”. Чтобы стать американцем, надо было научиться бродвейскому степу – и он появился в шоу Лайзы Миннелли. Для того, чтобы стать американцем, надо было доказать, что ты настоящий бизнесмен (приличное состояние, парфюмерное производство), что ты сумеешь взять в жены голливудскую кинозвезду (и он женился на Джессике Ланж), что ты образцовый семьянин (у Барышникова четверо детей), что ты можешь меняться (ушел из “классики” в modern dance). И, наконец, – что ты не суетишься в ностальгической тоске по белым ночам. “Не по нервам”, – сказал Барышников. Так мог сказать только настоящий американец.
Дорога виртуоза
Михаил пришел в рижский балет бедным и малообщительным мальчуганом, он ненавидел школу и не имел друзей. Жизнь дома была тоже трудной. Его отец, кадровый военный, был ярым сталинистом, склонным к мрачному состоянию и совершенно непредсказуемым поступкам. Мать была другой. Чувствительная и красивая, она водила Мишу на всевозможные театральные представления, и он очень ее любил. Когда Барышникова в 12 лет приняли в школу театра, оперы и балета, она очень гордилась им. Но спустя год ее не стало. Лишь повзрослев, он узнал, что она покончила жизнь самоубийством.
Балетная школа стала его убежищем и спасением. Здесь он расцветал и становился самим собой. “Мне все время хотелось смотреть туда, где стоял Миша”, – говорил один из учителей этой школы. – Лицо, позы выделяли его из толпы, словно яркий цветок на унылом поле".
Он был красив и точен в любом движении. Когда латвийский балет снимали для показа по телевидению, директор школы сказал: “У нас есть мальчик Миша Барышников. Обратите особое внимание на него – это будущий гений балета”. Режиссер ответил: “Его невозможно не заметить. Если бы я мог, то вообще всю передачу посвятил бы только ему”.
В 15 лет он был принят в Вагановское училище, где готовили танцоров для Кировского театра. Там с ним занимался Александр Пушкин, учитель Нуриева, закончившего училище тремя годами раньше. Барышников видел себя лирическим героем, и Пушкин поддерживал его. “Но сейчас у тебя еще детское выражение лица, – предупреждал он ученика, – и ты можешь подождать”.
Дебютировал Михаил в “Дон Кихоте”, затем в “Сильфиде” Фокина. В “Спящей красавице” и в “Жизели” Барышников танцевал в костюмах, которые оставил Нуриев. Отвоевав свое место на сцене, он теперь выглядел жизнерадостным. Это сказалось и на его искусстве. Он смог прыгать выше, нежели какой-либо другой танцор. Все его помыслы были направлены на удовлетворение творческих амбиций.
Требовательный тиран или обаятельный гений?
Обосновавшись в США, Барышников уговорил Гелси Киркланд уйти из Нью-Йоркского городского балета. Он обожал ее талант и манеру танца. “Я влюблен в ее отрешенность и фанатизм”, – признавался артист. Но в декабре 1980 года перед первым представлением под его руководством он уволил Киркланд и Патрика Биссела за то, что они не явились на генеральную репетицию, поскольку всю ночь забавлялись наркотиками. Позднее он остыл и заключил с ними новый контракт. Увы, спустя несколько лет Биссел умер от передозировки, а Гелси ушла из его балета в 1984 году и отплатила ему, написав книгу “Танцы на моей могиле”, где критиковала танцевальный стиль Барышникова. Это было для него серьезным ударом.
У него были сложности и в личной жизни. Голливудская кинозвезда Джессика Ланж желала приблизиться к нему. Они оба были молоды, полны амбиций и привлекательности. Четыре года спустя Джессика забеременела. Появление ребенка не остепенило Ланж, и она стала изменять ему. Барышников был уязвлен и угнетен. Прошли годы, прежде чем он примирился с этим. Теперь он и Ланж – друзья. “Мы были заняты своей карьерой и забывали о личной жизни. Но сейчас я понимаю, что самое замечательное – это наша с Джессикой дочь”.
Особое место в жизни Миши занял роман с Лайзой Миннелли – страстный и недолгий. Он восхищался ее творчеством, токами ее обаяния, энергией, если не спортивностью на сцене. При всем этом ее сумасшедшие па и прыжки составляли стиль, о котором Барышников отзывался, как о “цельном и уникальном”. В свою очередь, Лайза называла его “милым, обаятельным гением, человеком потрясающей красоты”.
Все это время они жили всепоглощающей, нервной жизнью. Тогда Лайза выступала в Нью-Йорке, и после каждого спектакля ночным рейсом летела в Вашингтон, чтобы обнять своего “мускулистого, безукоризненного в любви друга”. Это безумство не могло длиться долго, и первым не выдержал Барышников. Но по сей день между ними сохранились теплые отношения.
Эксперименты
Барышников достаточно горд и благоразумен, чтобы идти против течения времени. Он не боится экспериментов. “Мне нравится все новое и неожиданное. Меня всегда влекли приключения, сложные ситуации. Мне нравятся люди, которые могут потрясти”.
Сегодня его потрясают современные танцы. Он просто преображается, описывая Поля Тейлора: “Он был, как большой, сильный кот”, или Марту Грэхем, которую он считает гениальной: “То, как она с вами разговаривает, как она на вас смотрит – это уже волшебство!”. Покоренный модернистскими проектами, Барышников организовал группу “Уайт Оук Данс проджект”. Группа имеет свое здание с безукоризненно оборудованной танцевальной студией, где предусмотрено абсолютно все для занятий, а штат обслуживающего персонала составляет 200 человек.
Он увлекается фотографией и снимается в фильмах. В декабре прошлого года в Москве прошла фотовыставка “Мгновения” – визуальный монолог выдающегося русского балетмейстера. Фотографией Барышников занимается уже 20 лет. В середине 1980-х, готовясь к поездке в Таиланд, он по совету друга взял с собой небольшой аппарат, чтобы вести фотодневник поездки. Вернулся с 15-20 роликами отснятой черно-белой пленки.
Балет Барышников почти не снимает. На его фотографиях “самого разного рода люди и места, незнакомые и узнаваемые, в общем, все, что попадает в поле зрения”. Тягу к черно-белой фотографии танцовщик связывает с впечатлениями юности. “В Риге, где я рос, превалировал серый цвет, – рассказывает он. – Море, свет, даже погода была окрашена гаммой мягких оттенков золы, бледными оттенками серебра и бесконечными вариантами свинцово-сине-черной краски”.
Что касается кинодарования Барышникова, то фильмы с его участием “Поворотный момент” и автобиографичный “Белые рыцари” сделали маэстро знаменитостью мирового уровня. Пару лет назад прославленный русский танцовщик отметился ролью в комедийном телесериале “Секс в большом городе”. Звезда мирового балета исполнил в нем роль популярного русского артиста Александра Петровского.