В два раза увеличат сроки их тюремного заключения в случае нежелания выполнить предписание покинуть страну и т.д. И это — Швейцария, страна, где и без того одно из самых жестких в мире миграционных законодательств.
Либеральная Ирландия тем временем все настойчивей намекает: граждане вступающих в следующем году в ЕС Болгарии и Румынии не смогут воспользоваться возможностью работать на Изумрудном острове без разрешений, как это было позволено новичкам Евросоюза образца 2004 года.
Во Франции платят немалые деньги иммигрантам, изъявившим желание вернуться домой.
Голландские посольства за рубежом тем, кто засобирался в Нидерланды на ПМЖ, показывают фильмы с целующимися геями и загорающими топлесс женщинами, посылая такой мессидж: вам это надо? Примеры можно продолжить.
Что это? Возрождение ксенофобии, один раз чуть не доведшей Европу до полного истребления? Законная защита своих внутренних рынков?
И то и другое. Но еще и третье — континент попал между молотом демографического кризиса и наковальней высокого уровня жизни. Отсюда и такие метания: то почти истерические крики о необходимости повышения мобильности населения и вызова из-за рубежа не хватающих специалистов, то вопли в духе “понаехали тут”.
У нас в Латвии “въездные” законы по своей жесткости могут тягаться со швейцарскими. Это значит, что маятник уже тянет в противоположную сторону — не имея за душой богатых банков, лучших в мире шоколада и часов, а имея катастрофическую нехватку рабочих рук, правила придется смягчать и привыкать к страшному слову “иммигрант”.
Есть, впрочем, один выход, пусть и временный — поднять в стране оплату труда на более-менее достойный уровень, чтобы разъехавшиеся по Ирландиям люди вернулись домой. Но мы прекрасно знаем, что этого не произойдет, по крайней мере, в ближайшие годы. И уже не потому, что денег нет (застроенные особняками рижские пригороды вопиют об обратном), а потому, что, даже рискуя потерять все, кому-то очень не хочется ими (деньгами) делиться.