С побывавшим в Риге нынешней осенью документалистом Виталием МАНСКИМ удалось побеседовать Телеграфу.
Начать с нолей
— Виталий, как родился замысел цикла “Поколение”?
Я стал жертвой общего ажиотажа по поводу смены времен, поколений, миллениума. И я думал: а что если снять кадр, который бы символизировал эту смену времен?! К счастью, я не снял этот кадр. К сожалению, этим кадром стал взрыв “башен” в Нью-Йорке 11 сентября.
— Которое сегодня воспринимается уже не так однозначно?
Как, впрочем, и все остальное. Я ведь много работал с хроникой, а хроника на заре возникновения кино, да отчасти и сейчас, не персонифицирована, больше отражает общие процессы. И мы видим события ХХ века, но редко видим и понимаем людей, которые эти события совершали… Я подумал, что, может быть, с этих нолей (2000) можно начать создавать, строить нечто новое. И тогда вспомнил о таких проектах, как английский 7up и российский “Контрольная для взрослых” со взрослеющими героями.
Но решение, что герои должны появиться на свет в 2000 году, пришло, скорее, из концептуальных соображений. Надо было найти семьи, ждущие ребенка, который родится вместе с новым тысячелетием, и наблюдать за ними дальше. Отсняв материал, мы планировали продолжить съемки через пять лет. Но оказалось, чтo пятилетние формулировать eщe ничего не могли, и это было бы повторением 2000 года. А теперь мнoгим пo шecть лeт, oни yжe нaчинaют к чему-то по-своему относиться.
— Сейчас вы еще внутри проекта?
Да. Запуская проект, мы очень серьезно подошли к выбору семей. Разложили некие типологически возможные ситуации и искали реальные семьи, воплощающие эти ситуации. Это рождение первого ребенка у 16-летней школьницы. Или многодетная семья (мы нашли под Воронежем семью, ожидавшую появления 19-го ребенка, а сегодня у них уже 20 детей). Либо нормальная благополучная многодетная семья в Красноярске, там пять детей.
Одна наша молодая героиня жила за чертой бедности, торговала собой на трассе. Она своего ребенка буквально потеряла, и сейчас он находится в каком-то из детских домов Северного Кавказа. Кстати, некоторые эти фильмы стали не только телепроектами. Так, на основе сюжета об этой героине мы сделали самостоятельную картину “Мамочки…”, которая была показана на ведущих мировых фестивалях и получила очень серьезные призы. А недавно ее купил для показа английский телеканал Channel 4. Это очень серьезное кино, и на нем я открыл для себя режиссера Александра Расторгуева.
Авторская летопись современной России
— Над “Поколением” изначально работало 20 режиссеров?
Да, и если они живут в регионах, где находятся их герои, то мы с этими режиссерами и сегодня работаем как с соавторами. А я недавно снимал семью слепых. Интрига 2000 года заключалась в том, родится ребенок слепым или зрячим. Он родился зрячим и сейчас помогает родителям.
Но этот проект — одновременно и авторская летопись современной России. С одной стороны, позитивная — потому что дети растут. С другой — объективная, потому что я по определению не служу в армии гламура и хочу создать действительно реальную картину.
— …Один латышский театральный режиссер тоже ставит спектакли “из жизни”, вместе со своими актерами сочиняя на основе реальных историй…
Просто мы в какой-то момент слишком утонули в голливудских грезах. А так называемая новая драматургия очень стара. Конечно, у каждого времени свой язык. И Шекспир отдавал вполне реальные страсти на откуп датским принцам, тем не менее эти страсти были более чем современными для той эпохи, в которой он жил. А у нас еще и видеокамера, которая по своим возможностям равна целому Голливуду. Кинематограф с момента своего возникновения всегда боролся с сопротивлением камеры, которая мешала творить. И вот наконец она даровала ему свободу. Но вопрос, что эта свобода может многих и уничтожить.
Рейтинг или контакт?
— В этом году вы стали генеральным директором Национальной премии в области неигрового кино и телевидения ЛАВР?
Да, просто пухнет голова от количества фильмов, которые просмотрел. Там восемь номинаций, а в номинации “За вклад в кинолетопись” премии уже был удостоен ваш Герц Франк. По регламенту, выдвигаться на нее могут фильмы из любой страны, снятые на русском языке. И фильмы, снятые российскими режиссерами или российскими студиями на любом языке мира.
— Каково ceгoдня положение кинoдoкyмeнтaлиcтики на тeлeвидeнии?
Cкaжeм, кaнaл СТС в рейтинге российских телеканалов за последнее время занял третью позицию благодаря иcключитeльнo развлекательным форматам. Документального кино у них не было вообще. И вот сейчас они впервые пробуют поставить линейку отечественного документального кино, основанного на реальности. Они понимают, что на телевидении развлечения обеспечивают цифру рейтингов, но не обеспечивают некий контакт со зрителем. А документальное кино этот контакт как-то налаживает. Если говорить о тенденции, в России появилось крепкое профессиональное телевизионное документальное кино и, к сожалению, начинает вымываться авторское. На телевидении автору очень тяжело и очень неуютно, и это всегда путь компромисса.
Альянс от лукавого
— Вы имеете в виду систему заказов, некий диктат?
Да. Авторские воззрения могут и совпасть с нуждами заказчика, тогда возникает некий благостный альянс. Но на самом деле это, конечно, от лукавого.
Почему сегодня умирают авторская мебель, авторские ювелирные изделия? Сейчас, чтобы население планеты обуть, одеть, накормить, обеспечить зрелищами, нужны уже Мадонны, Джексоны, телевизоры… Если в отсутствие кинематографа зрелищем был театр и человек выбирал спектакль, то сейчас мои телевизионные начальники говорят, что проект должен быть рассчитан не меньше чем на 20 миллионов зрителей. А вы представляете, что такое сделать документальную картину, чтобы ее посмотрело 20 миллионов человек одномоментно?! Она должна быть вся спаяна из таких законов, которые приковывают зрителя к экрану. Значит, нужен диктат дикторского текста, разжевывание всего и вся. В этой ситуации авторства быть не может.
— Есть ли у вас сегодня личные авторские проекты?
Один лежит уже на монтажном столе, но я никак не могу до него добраться. В течение года я снимал в вологодской деревне картину о бедности и богатстве в России, о столкновении двух социальных пластов и о многом другом. Пытаюсь на практике подтвердить существование нового вида документального кино. Это кино, которое создается на основе абсолютной реальности.
Я очень трепетно отношусь к материалу. За все время существования меня как режиссера и студии, на которой я работаю, ни один метр пленки не стерт, не уничтожен и не размагничен. На основе зафиксированного в хронике можно сделать что угодно и сегодня, и через несколько лет. Так получилось с фильмом Саши Расторгуева “Мамочки…” Был материал, мы потратили еще время и деньги и сделали часовую картину. И она стала знаковой в современной истории российского документального кино.
ДОСЬЕ
Виталий Манский, режиссер, продюсер. Родился в 1963 г. во Львове. В 1982 г. поступил во ВГИК. Фильмы Манского (“Пост”, “Тело Ленина”, “Срезки с будущей войны”, “Благодать”, “Бродвей — Черное море” и др.) демонстрировались на ведущих телеканалах России, Франции и других стран. Создав “Студию МВ”, стал первым в России независимым от государства документалистом. Участвовал более чем в 200 международных кинофестивалях, удостоен более 30 призов.
В 1996 г. становится руководителем службы кинопоказа, а затем генеральным продюсером нового телеканала REN-TV. С 1999-го по 2003 г. — руководитель службы производства и показа документальных программ государственного канала Россия-РТР.