Подростки никому не нужны
Как рассказала Телеграфу заведующая отделом адоптации Министерства по делам семьи и детей Лаура Корнете, на сегодня в очереди на усыновление стоят 10 семей. Ждать недолго — пару месяцев. Правда, если вы хотите, чтобы у вашего ребенка был определенный цвет глаз или волос, срок увеличится. Вопрос, который даже не рассматривается, — национальная и расовая принадлежность ребенка.
— По сравнению с прошлым годом количество семей, взявших на воспитание ребенка, не увеличилось и составляет на 1 декабря 79 человек. Но зато теперь гораздо чаще детей готовы адоптировать жители Латвии, — объясняет Лаура. — Наши граждане охотнее всего заменяют родителей малышам до 4 лет (ранее было — до 3-х), и не берут больше одного ребенка. В этом году воспитать двоих детей были готовы всего пять семей из Латвии (этот момент очень важен, чтобы не разлучать братьев и сестер).
В то же время среди иностранцев таких случаев было 24. Восемь зарубежных семей взяли сразу трех детей. В Латвии также по-прежнему сохраняется тенденция усыновлять только тех детей, у которых нет проблем со здоровьем.
Да-да, если детишек никто не хочет адоптировать на родине, информация о них поступает в базу данных за рубежом. Там гораздо охотнее усыновляют детей и более старшего возраста. У нас же 10-летний ребенок практически не имеет шансов попасть в семью.
Зато обрести счастье материнства может любая женщина не моложе 25 лет (считается, что именно к этому моменту формируется чувство ответственности). Если она замужем, адоптация оформляется на обоих супругов. Если женщина одинока или отношения официально не зарегистрированы, усыновление одного ребенка может быть утверждено только на одного из родителей.
Ушла и оставила в роддоме
И хотя латвийские приюты буквально переполнены, чаще всего будущие мамы и папы отправляются за детьми в так называемый Дом малютки — социальный детский центр “Тейка”. Сегодня здесь ожидают адоптации 63 малыша. Последнего младенца 4 дней от роду привезли буквально накануне нашего разговора с многолетним директором центра Галиной Демидовой. “Тут каждый ребенок со своей судьбой, — рассказывает директор. — После 4-х лет мы должны отправлять деток в приют, но инвалидов мы стараемся подержать подольше”.
В “Тейке” всячески способствуют возвращению ребенка в родную семью, сближению мамы и малыша: пожалуйста, приходи, гуляй с дитем, купай его сколько хочешь в любое время. Ведь детишки попадают сюда по разным причинам. И не от всех родители отказались окончательно. У кого-то мать серьезно больна, лечится, а ухаживать за младенцем некому. В крайних случаях детей из семьи изымает полиция, если обнаруживает недопустимые условия их содержания (например, горе-мама ушла в запой). Нередко за помощью обращаются матери, морально измотанные ежедневным уходом за ребенком-инвалидом. Персонал центра берет все заботы на себя, а мама может навещать ребенка. Все эти дети адоптации не подлежат.
— Но если мать отказывается от своего ребенка в роддоме (мне не нравится слово “бросила”, я говорю “ушла и оставила”), — замечает социальный работник центра Дзинтра Ермуша, — то родительских прав ее лишают через 6 недель, дают, так сказать, время на размышления. Подкидыши бывают довольно редко, решение об их адоптации принимается сразу.
Первая искорка
Большинство детей поступает в центр после 2—3 лет, когда заканчиваются детские пособия по уходу за ребенком. "Хотя каждому маленькому человеку необходима семья, адоптация любым путем — это не самоцель, — объясняет Дзинтра. — Во главу угла мы ставим благополучие каждого ребеночка.
У нас много больных детей, а все хотят усыновить более-менее здорового. Иностранцы еще берут ребятишек с физическими недостатками или с задержкой в развитии, но умственно отсталых не берет никто".
В этом году из дома малютки “Тейка” усыновили 20 детишек. 10 из них остались в Латвии, 10 уехали с приемными родителями за границу — в основном во Францию. Персонал центра поддерживает со своими бывшими воспитанниками связь: родители присылают фотографии, помогают материально, приезжают в гости. “Я не слышала, чтобы кому-то из детей было плохо в приемной семье за рубежом, — утверждает Дзинтра, — но лучше бы они, конечно, оставались на родине”.
По ее словам, когда родители впервые видят “своего” малыша, не каждый может сразу ответить, готов ли он его усыновить, некоторые теряются при первой встрече. “Должна пробежать какая-то искорка, — говорит Дзинтра. — Возникнуть особенное чувство. Мы оцениваем и то, как реагирует на взрослого сам ребенок. Если он упорно плачет и кричит при встречах, мы его не отдадим. Ведем также с будущими родителями длинные беседы, пытаясь понять, действительно ли они морально готовы адоптировать малыша, ведь это очень серьезный шаг”.
Положительный пример
Елена и Владимир (имена изменены) прожили в браке 13 лет. Жили, что называется, для себя. Потом чего только не делали, чтобы завести ребенка. Долго лечились, но все напрасно, а очень хотели мальчика. Не так давно их знакомые адоптировали ребенка, причем успешно. И супруги на их примере поняли, что это не страх и сложность, а возможность обрести полноценное семейное счастье. Дзинтра Ермуша увеличение числа латвийских приемных родителей объясняет так: "Во-первых, стало больше информации, люди знают, как это все происходит. Во-вторых, мы стали увереннее в завтрашнем дне. В-третьих, перед глазами много положительных примеров (актеры Николь Кидман, Анджелина Джоли, певица Мадонна, московская тележурналистка Светлана Сорокина. — Т.М.). Я такие порывы могу только приветствовать. Но если вы решились на столь серьезный шаг, то надо, во-первых, принять ребенка таким, каков он есть.
А во-вторых, дать ему все, что ты можешь".
NB!