Но это неверное представление. Народ действительно интересуется судьбой этих людей. Ведь сомалийцы, сами того не желая, стали главными участниками эксперимента по проверке населения Латвии на ксенофобию, этакой лакмусовой бумажкой для общественных настроений. Увы, бумажка эта постепенно окрашивается в коричневый цвет. Африканцев здесь только семеро, а они уже успели испытать на себе все прелести жизни в расистской стране.
Но представим, что число лиц неевропейских рас достигло у нас среднего по ЕС показателя в 5%. Тогда сомалийцев, марокканцев, бангладешцев и т.д. у нас должно быть не семь человек, а 115 тысяч. Представили? Скорее всего, не получается, а многим и не хочется. И напрасно. Потому что если мы не желаем всю жизнь прозябать в бедности, а желаем и дальше развиваться, догоняя Западную Европу, без импорта рабочих рук не обойтись, как не смогли обойтись без них в Германии, Франции, Великобритании, Люксембурге, и т.д. Если, скажем, Вентспилс хочет когда-нибудь стать таким же богатым, как Роттердам, там должны знать, что в этом голландском городе половину жителей составляет некоренное население, в основном с другим цветом кожи, другими традициями, верой, мышлением. Без этих людей порт не стал бы самым большим в мире, а городской бюджет не равнялся бы двум латвийским.
Но готовы ли мы к такому соседству, если даже представители очень близких генотипов, латыши и русские, не могут ужиться друг с другом? В общем, не поедут к нам гастарбайтеры ни за какие коврижки. Этого, впрочем, очень многие и добиваются, забывая, что тем самым выносят стране приговор. В наше время замкнутые, не готовые к восприятию нового структуры обречены. Не видать нам экономического процветания, такого, которое есть в более открытых обществах.