Объединение Общим делом 1

Таким делом может стать создание настоящей русской национальной школы

Без иллюзий

Судя по полемике, многие еще надеются, что героической борьбой с системой этнократии или способностью «договориться» удастся вернуть былое или хотя бы сохранить на нынешнем уровне систему образования на русском языке. Не удастся.

Латвийское (фактически латышское) государство по доброте душевной или из уважения к великой культуре Пушкина – Достоевского этого делать не будет. А для окончательной ликвидации русской школы никакого особого давления и административных усилий со стороны государства уже не понадобится. Маргинализация русских нарастает, тысячам родителей (не только русских, но мы сейчас говорим о них) безразличен не только язык обучения их детей, но и сам факт этого обучения. А иногда и факт их существования…

Не все такие? Да, конечно, их даже, слава богу, не большинство. Но и то большинство, которое судьбой своих детей все же как-то озабочено, просто тихонько сидит, будучи уверенным, что защищать их права и права их детей должен кто-то другой: Вике-Фрейберга, Путин, Жданок, Ушаков, Евросоюз… Некоторые уверены настолько, что не только на демонстрации протеста, но даже на выборы не ходят.

Вывод: бесполезно защищать тех, кто сам защищаться не хочет. Но если спасти всех не получается – значит, надо выручать тех, в отношении кого это еще реально сделать, такова жестокая логика чрезвычайных ситуаций.

Если не получается сохранить русскую школу в Латвии как общегосударственную систему, надо сохранять конкретные школы в конкретных городах. А лучше создавать заново, потому что учеба в нынешних – это уже не только полурусское, но и полуобразование.

Уровень знаний в латышских школах, кстати, не выше, просто их выпускники имеют фору в виде протекции со стороны этнического государства. В материале на Delfi от 10 февраля 2007г. сообщается, что в школах Талси и Тукумса неуспеваемость учащихся достигает 80%, при том что, по информации руководителя образовательно-экзаменационного центра Анитры Ирбе, требования с годами становятся все ниже. Так что пока еще не ушли на пенсию и не вымерли настоящие русские учителя, учившиеся в вузах на родном языке по академическим программам, а не по евросуррогатам «массовой школы», нужно организовывать школы русской общины.

Удастся ли сделать это на базе существующих школ или придется начинать буквально с нуля – с покупки здания или участка для строительства, сказать трудно. Это будет зависеть от успеха второй, политической, составляющей Общего дела.

Такое предложение может восприниматься как дикое: зачем такие сложности, когда вроде бы все есть и за госсчет: здания, учителя, учебники, но, поверьте, это все временно. Валерий Дьячков («Час» от 7 февраля) очень хорошо описал перспективу, и нет необходимости повторяться. Но он полагает, что ситуацию еще можно изменить попыткой повторения массовых протестов 2004 года, однако представляется, что пора думать и об ином варианте развития событий.

Пора «закрывать двери»

При наличии таких школ русская община Латвии будет формироваться в качестве некоего самодостаточного объединения, по большому счету не зависящего ни от латвийского государства, ни от ЕС, ни от России. Это не призыв «уходить в катакомбы». Нет, такое существование предполагает и патриотические чувства к стране Латвии, и поддержание тесных связей с Россией, и европейскость в широком смысле.

Вряд ли эта гипотетическая община может насчитывать номинальный миллион, как сегодня, дай бог, чтобы ее поддерживали тысяч сто или пятьдесят. Но это будут люди, уверенные в себе, с чувством собственного достоинства, состоящие в отношениях с той же местной властью на позиции: если вы считаете, что не должны нам ничего, кроме формального покровительства государства, то и мы вам не должны ничего, кроме налогов.

Отказываться от удобных стереотипов тяжело, но необходимо. Пора перестать навязываться ко всем с вечным русским мессианством и любовью и научиться элементарно закрывать двери в свой дом. Не на ключ, просто закрывать, чтобы не мерзнуть на сквозняке в ожидании дружеского визита латышских соседей. Когда у них возникнет потребность в таком визите (а она рано или поздно возникнет…), они постучат и мы радушно пригласим их войти.

Есть мнение о неспособности представителей больших («имперских») наций к объединению вне стран своего этнического доминирования. Вот и русские эмигранты во Франции, говорят, полностью растворились. И все без каких-либо попыток противостоять процессу ассимиляции. Извините, но там речь шла именно об эмигрантах, фактически беженцах, в Латвии же «в эмиграцию» уехали не мы, а страна проживания. Поэтому у нелатышей здесь совсем другой тип сознания.

И потом, как бы это пополиткорректнее выразиться… там было с чем ассимилироваться. И культурные традиции, и развитие науки и экономики несопоставимы. Интеллект и профессиональные навыки эмигрантов так или иначе были востребованы, поэтому они не слишком сопротивлялись растворению в мощной культурной среде этой страны. Как к доставшемуся ей после 1991 года наследству отнеслась Латвия, увы, общеизвестно.

И все же зачем русской общине нужна особая, вероятно, негосударственная школа? Для того чтобы обеспечить духовное воспроизводство, которое при ином ходе событий будет почти неизбежно утрачено. Для полноценного существования этнической или языковой общности необходимо определенное количество образованных людей: ученых, педагогов, инженеров, врачей, журналистов. Нынешняя полурусская система образования таковых сформировать неспособна просто по определению. Отдельные таланты, конечно, пробьются за счет своих уникальных способностей, но сотни и сотни просто способных, из которых и формируется элита любой нации, из-за деградации образования и этнического протекционизма будут выпихнуты ниже среднего уровня. Вот их и нужно спасать.

Преимущества демократии, даже формальной

Как возможно создать такую школу? Во-первых, воспользоваться наличием формальной демократии в Латвии. Эту систему трудно назвать не то что идеальной, но иногда даже просто приемлемой, но у нее все же есть неоспоримое достоинство – возможность для несогласных легально, не нарушая законов, действовать наперекор государственной машине и государственной идеологии. Просто большинство даже не осознает, что такое в принципе возможно.

Ведь при всех националистических вывертах в Латвии нет законов, прямо запрещающих обучение на русском языке. Имеется даже соответствующая программа для основных школ, написанная B. Бухваловым и Я. Плинером и одобренная (!) министерством образования. Она предполагает минимум латышизации, в отличие от других, разработанных чиновниками минобра, но в школах практически не востребована. И дело не в страхе директоров перед некими репрессиями (повторимся, программа официально утверждена), просто, приняв ее, придется работать «с полной выкладкой», иначе многочисленные проверяльщики потом будут каждое лыко в строку вставлять. А кому это надо, если на зарплату не влияет?.. Проще выбрать что-нибудь ассимиляторское, но милое сердцу школьной управы и инспекторов из минобра и работать потом ни шатко ни валко, ссылаясь на трудности переходного периода и пользуясь обещанной снисходительностью.

Да, директора школ поступают не очень героически, но ведь упомянутые авторы не только доктора наук, теоретики образования, но и школьные практики и авторитетные политики. Очевидно, мало написать разумную программу, надо заняться ее практической реализацией, внедряя в школах. Нескольких газетных выступлений и рассылки брошюр с текстом программы было явно недостаточно, чтобы запустить процесс, директора эти брошюры просто повыкидывали от греха подальше. А вот если бы уважаемые люди поездили по провинциальным школам, выступили там на общешкольных родительских собраниях (мандат депутата Сейма дает здесь широчайшие права), эффект был бы совершенно другим. Это и сегодня еще актуальная и вполне выполнимая задача для русских политиков внутри страны.

Во-вторых, нужно добиваться реальной помощи от России. Если такие попытки бывали иногда успешными даже в годы ельцинской безнадеги и безвременья (те же «учебники от Лужкова»), то сегодня совсем не грех требовать у сидящей на горе нефтедолларов российской власти оплаты конкретных проектов, счетов и учительских зарплат в общинных школах, а не довольствоваться громкими, но пустыми заявлениями о «поддержке соотечественников». Да и о возможностях разных европейских институтов и фондов забывать тоже не стоит. Это задача русских политиков за пределами Латвии.

В-третьих (по счету, но не по значению), нам всем надо наконец определиться со своей позицией и недвусмысленно заявить о ней политикам и партиям, претендующим на русские голоса и защиту нашего языка и нашей школы. Либо они наряду с неизбежной политической риторикой займутся конкретными проектами обустройства жизни общины и самой ее организации, либо придется искать других кандидатов на представительство.

Польский пример: почему их школа «не сгинела»

И пора наконец учиться самим решать свои проблемы. Это трудно, но возможно. Например, в Латгалии еще в 90-х годах были воссозданы польские школы. Многие слышали, что польское правительство выделяло им какие-то миллионы из бюджета Польши. Но немногие знают, что начиналось все не с польских бюджетных миллионов и присылки из Варшавы учителей, учебников и оборудования. Начиналось все с двух-трех десятков активных родителей, захотевших, чтобы их дети учились на языке предков. При этом стоит иметь в виду, что польских школ у нас не было с 30-х годов прошлого века и для их работы соответственно не было вообще ничего. Ни-че-го!

Эти родители обивали пороги местных властей, пока им не выделили помещение – в Резекне, например, это был недостроенный и брошенный корпус детского сада, да и в других местах отнюдь не хоромы с евроремонтом. Сообща, бесплатно, по выходным его очищали от мусора и приводили в порядок, попутно отправляя ходоков в польское посольство и рассылая письма во все инстанции с просьбами о содействии, собрали полторы сотни заявлений от родителей, пожелавших отдать своих детей в польскую школу. Да, польское посольство откликнулось и подключило к этому соответствующие структуры в Польше, эта страна вообще очень активно работает со своими диаспорами. Но реальные деньги и реальная помощь пошли только после того, как там убедились, что в Латвии это востребовано, что здесь есть кому помогать.

На таком фоне очень бледно выглядит аналогичная работа правительства России, но еще более удручающе – поведение самих латвийских русских. Ведь у нас, в отличие от поляков, было все: здания и учебники, учителя и ученики. И мы все профукали…

Ну не все – пока только 40:60, но это ненадолго. И если в столице останется хотя бы вариант для состоятельных в виде частных платных школ, то в провинции не будет и этого.

Почему фактором объединения русских может стать именно общинная школа, а не партия или политическая борьба? Потому что, во-первых, политика подсознательно воспринимается большинством как деятельность узкого круга профессионалов, с помощью которой те решают свои личные задачи.

Во-вторых, создать общую национально ориентированную политическую организацию в классово разделенном обществе невозможно в принципе. Нет такой политической идеи, способной объединить марксиста с правым либералом, а бедняка с миллионером. Что касается последней категории, то возможную помощь богатых и очень богатых русских в общинном деле действительно не стоит переоценивать. Будь они сильно заинтересованы в решении той же школьной проблемы, она бы давно была решена. Но есть много способов заставить бизнес (и не только этнический) более внимательно относиться к национальным вопросам в стране.

Впрочем, это уже тема для отдельного разговора.