Фабрика «незнаек» 1

Очередными языковыми репрессиями разразилось недавно правительство недавно ужесточило закон о госязыке, увеличив штрафы за его нарушение. Это далеко не первая языковая репрессия со стороны правящих. Однако, вытесняя таким образом русский язык на задворки лингвистического пространства страны, правительство, кажется, и не заметило, что сыграло злую шутку со своим же народом, а точнее, его титульной частью.

Задача на логику

Маша и Иварс – студенты экономического факультета. В своем CV на должность менеджера в графе “Знание языков” ребята внесли следующие сведения. Маша указала три языка: русский, латышский и английский. Янис – латышский и английский. Вопрос: кому отдаст предпочтение работодатель, если бизнес компании сосредоточен в Латвии?

Если еще некоторое время назад сложности с трудоустройством из-за незнания госязыка возникали у русскоязычных жителей Латвии, то в последнее время все больше проблем с поиском работы возникает у латышей, не знающих русского. Особенно сейчас, когда сложная экономическая ситуация в стране диктует новые, более жесткие, условия игры на трудовом рынке.

Язык, который всегда под угрозой

Такая ситуация возникла не сегодня, к ней страна шла два десятилетия. В начале 1990-х, по данным статистики, каждый седьмой житель Латвии не говорил по-латышски ни слова. К тому же латыши оказались в Латвии в меньшинстве. До сих пор более 60 процентов населения Риги считают своим родным языком русский. Во втором по величине городе Латвии Даугавпилсе таких 85 процентов.

Понятно, почему в начале 1990-х годов для Латвии, вернувшей себе независимость, столь важным стал вопрос о сохранении национальной идентичности. В частности, парламент принял закон, провозгласивший латышский язык единственным государственным языком, придав таким образом русскому языку статус иностранного.

На сегодняшний день в Латвии работает 17 (!) ведомств, проводящих в жизнь языковую политику. Вот лишь некоторые из ведомств, ответственных за защиту и развитие латышского языка: Центр госязыка, Центр экзаменации и содержания образования минобраза, Управление натурализации, Управление по реализации проекта освоения латышского языка, Комиссия по госязыку при президенте, Центр переводов и терминологии, Терминологическая комиссия при АН, Институт латышского языка при Латвийском университете. Все эти структуры независимы друг от друга и имеют самостоятельный бюджет.

Но несмотря на такое обилие стражей языкового порядка, учреждения неустанно рапортуют правительству страны о том, что государственный язык по-прежнему находится под угрозой, а языковая среда остается неблагоприятной. Иными словами, всякий раз пытаются донести, что русский язык в Латвии вытесняет латышский из многих бытовых сфер. А значит, на ниве госязыка непочатый край работы.

Что такое хорошо, что такое плохо?

С этой задачей славно справляются инспекторы языковой комиссии, устраивая рейды по проверке знания языка. Нещадно карая жителей латом, вершат они языковое правосудие. Но штраф, по словам инспекторов, отнюдь не самоцель. Главная задача скорее назидательная: штраф призван воспитывать в людях уважение и любовь к государственному языку. А что такой способ еще и казну пополняет, так то вдвойне приятно.

Будучи работниками высокоидейными, стражи языкового порядка не только говорят, что такое плохо, но и наглядно демонстрируют, что такое хорошо. А хорошо у нас в стране – это, например, отказаться говорить с клиентом на русском. Желательно при этом его еще как-нибудь обозвать. Вот это, по мнению блюстителей языкового порядка, и есть дружественная среда для государственного языка. Успехов на этом поприще, как известно, добилась продавщица сети магазинов “Нарвесен”, которая обозвала русскоговорящего клиента оккупантом. За это Центр госязыка вручил ей почетный диплом “Дружественная среда для государственного языка”.

Организация в лице руководителя отдела контроля Центра госязыка Антонса Курситиса посулила девушке место у них в службе. Впрочем, где еще продавщица найдет себе пристанище? Ведь вряд ли кто из работодателей захочет взять в штат такую национально озабоченную особу. Да еще и хамку. Однако об этом “языковой дозор”, похоже, не думает. И самозабвенно призывает всю латышскую молодежь равняться на бескомпромиссную работницу прилавка и следовать ее примеру.

Языковая политика с человеческим лицом

Такая целенаправленная политика не могла пройти бесследно и рано или поздно должна была дать свои плоды. Но о таких ли плодах грезили наши политики?

Ведь если языковыми законами можно манипулировать как угодно, то закон физики, гласящий, что сила действия равна силе противодействия так просто не обманешь.

…Собираясь в командировку в Брюссель, я пошла оформлять страховку. За столом сидел юноша лет 20. “Добрый вечер”, – поздоровалась я. “Лабвакар”, – ответил он. “Такой молодой и такой принципиальный”, – отметила я про себя и продолжила на своем родном языке: “Я бы хотела оформить страховку”. И тут я увидела страшную картину. Поняв, что на латышский я не перехожу, юноша начал покрываться пятнами, нервно покусывать губу, пытаясь воспроизвести простую фразу. После чего изрек: “Вы… дать мне вашу… пассе”. – “У-у-у”, – подумала я, и дабы не травмировать молодого специалиста, с легкостью перешла на родной язык паренька. Мальчонка расценил этот жест как бесценный подарок. Так тепло, внимательно и как будто извиняющимся тоном, исполненным безграничной благодарностью, он начал заниматься оформлением моей страховки.

Перейти на латышский мне не составило труда. Но не факт, что следующий клиент будет таким же билингвальным. И, не найдя с работником общего языка, он, скорее всего, уйдет в другую страховую компанию…

Одно поколение – два пути

Как-то жалко мне стало этого юношу, по-человечески жалко. Ведь таких ребят растит языковая политика, которые поверили, что русский в Латвии им не нужен, а теперь сами страдают от того, что не могут обойтись одним лишь латышским. Но слишком уж твердо засели в их молодых головах русофобские лозунги старших.

Агрессивная языковая политика Латвии привела к тому, что у русскоязычной молодежи уже выработалось определенное желание самосовершенствоваться. Это касается как изучения иностранных языков, так и профессионального развития в целом. Как капля точит камень, так крепче становится русскоязычное сообщество после очередного ужесточения языковых репрессий, ведь без этого русскоязычной молодежи было бы трудно составить достойную конкуренцию своим латышским сверстникам.

Они же, в свою очередь, выбрали другой путь. Взрощенные на иллюзиях о том, что сама по себе принадлежность к титульной нации уже является залогом успеха в профессиональном плане, латышская молодежь не привыкла сильно напрягаться. А уж тем более напрягаться, изучая русский язык.

Вот что рассказала нам Елена, учитель русского языка в латышской школе:

- Дети – это всегда зеркало родителей. Какие настроения преобладают в семье, такое мировосприятие и у ребенка. Русский язык школьники начинают изучать с 6-го класса. Я нередко слышу от детей, что русский им не нужен, потому что государственный язык латышский. Показательно, что в старшей школе они, как правило, пересматривают свое отношение к предмету. Ведь многие начинают подрабатывать и сталкиваются с необходимостью владения русским языком. Меня печалит, что многие латышские дети негативно настроены по отношению ко всему русскому. Я порой и не знаю, как реагировать, когда они мне говорят, мол, вы такая хорошая, даже не верится, что вы русская.

Главный язык – язык клиента

Сегодня знание русского языка постепенно становится едва ли не обязательным условием для получения более или менее престижной работы. Ведь работодателя в первую очередь волнуют не национальная принадлежность сотрудника, а его профессионализм и владение языками. Исходя из этого он и выбирает работника, который комфортно себя чувствует в сложившейся в стране языковой среде. А она, как ни крути, остается двуязычной.

“Работодатели считают языковую политику государства неправильной и неэффективной”, – это мнение не раз высказывала руководитель Латвийской конфедерации работодателей Элина Эгле.

С ней согласна и ее коллега, эксперт Конфедерации по образованию и занятости Илона Киукуцане. Вот как прокомментировала она “Часу” сложившуюся ситуацию.

- Предприятие, которое нацелено на успешную работу, ориентируется на интересы клиента и старается качественно его обслужить исходя из его нужд. Учитывая, что клиенты и партнеры не всегда жители Латвии или не всегда владеют государственным языком, для успешной работы работникам и руководству предприятия нужно владеть и иностранными языками. В том числе и русским, – считает госпожа Киукуцане. – Не зря Европейский совет для повышения конкурентоспособности в странах ЕС принял резолюцию о многоязычии, в которой говорится, что владение разными языками повышает возможности человека на рынке труда. Те страны, которые являются монолингвальными, как, например, Италия или Испания, вводят в школах преподавание иностранных языков уже в младших классах.

Партия в дураках

Кризис – это своего рода лакмусовая бумажка, демонстрирующая эффективность предыдущего развития и открывающая реальные недочеты. Любые финансовые и экономические проблемы в государстве естественным образом сплачивают народ. Наши госмужи это отлично понимают и всеми правдами и неправдами пытаются развести его по разным лагерям. Параноидальные диагнозы об угрозе госязыку есть не что иное, как разыгрывание национальной карты, с очевидной целью – разделять и властвовать. Ну что же, карты сданы. Но кто остался в дураках?

Справка

Русский язык в Латвии – второй по распространенности как родной (37,5% жителей по данным переписи 2000 года при 29,6% этнических русских) и первый по владению им (94% в 2005 году).

цифра

60 млн. латов

истрачено за 15 лет на проведение языковой политики.

факт

На сегодняшний день 17 госучреждений спасают и развивают латышский язык на бюджетные деньги.