Если гром не грянет… 14

В тупик Латвию загнала ее политическая система

“Черная дыра” и легкие деньги

- Кто виноват в том, что Латвия оказалась в такой глубокой яме?

- Страна у нас молодая, и, видимо, сказалось отсутствие опыта управления экономикой – вот и не учли элементарные вещи. Хотя эксперты, в том числе и я, не раз предупреждали об опасностях. Сегодняшние проблемы начались не вчера. По закону Банк Латвии должен следить за стабильностью цен, но если инфляция достигала 15 процентов, то о каком контроле можно говорить? Да, есть все основания полагать, что банк оказался не на высоте выполнения своих задач. Но справедливо ли валить всю вину на Центробанк, если монетарная политика в нашей стране основана на стабильном курсе лата и эти две задачи взаимоисключающие: можно добиться либо одного, либо другого.

Эта абсурдная установка находится в противоречии с основами теории и практики экономики, которые изучают в любом вузе. Впрочем, про латвийские не скажу, но вот в Америке, где я учился, азбуку экономики преподавали.

В “жирные годы” на внутренний рынок поступило неоправданно большое количество иностранной валюты, главным образом через иностранные банки. Эти деньги на очень льготных условиях раздавались в виде кредитов, затем большая их часть влилась в торговлю, недвижимость и банковскую сферу, что имело целый ряд негативных последствий.

Во-первых, резко выросла инфляция, но, возможно, еще хуже было то, что эти несколько отраслей привлекли, а вернее, засосали, как черная дыра, квалифицированную рабочую силу, образованных людей – ведь там можно было быстро обогатиться. В то же время производство, сфера услуг, где можно было создавать продукты с высокой прибавочной стоимостью, оказались обескровленными.

И третье зло – вместо того чтобы учиться в профтехучилищах или вузах, молодые люди стали торговать недвижимостью, и некоторым в самом деле удалось быстро заработать. Эти легкие деньги развратили молодежь и сильно навредили не только экономике, но и обществу, привив ложную систему ценностей. Появилась целая прослойка людей, привыкших жить в режиме наибольшего благоприятствования. И все брали и брали кредиты…

Еще в 2005 году Эдгарс Шинс, эксперт по недвижимости, обращал внимание на то, что банки выдают миллионы евро людям, не имеющим никакого опыта работы с недвижимостью. Многие эксперты рекомендовали правительству ввести ограничения на операции на этом рынке, но оно не спешило.

Лопнувший пузырь отбросил нас на уровень 2005 или 2006 года – с той лишь разницей, что тогда ни государство, ни физические лица не были обременены финансовыми обязательствами, а теперь их целый воз – и у домохозяйств, и у предприятий, и у страны.

Когда связаны руки

- Правильно ли мы поступили, заняв деньги у МВФ? Некоторые эксперты говорят, что выгоднее было взять в долг, например, у банков азиатских стран.

- Литва, на мой взгляд, поступила намного разумнее, отказавшись брать кредиты у МВФ или Еврокомиссии. Там выпустили ценные бумаги, и несмотря на то, что деньги обошлись им несколько дороже, чем нам – в 6-7 процентов годовых, но зато сейчас они не связаны по рукам и ногам, как Латвия.

Но главные проблемы у них еще впереди. Литва отстает от Латвии примерно на год, и сейчас там еще весьма высоки цены на недвижимость. Работающие там предприниматели с тревогой ждут падения цен в этом секторе. Не исключено, что после этого они окажутся в еще более глубокой яме, чем мы.

Самое стабильное положение в Эстонии, где в “жирные годы” хватило ума создавать бюджет с профицитом, и эти накопления помогли смягчить остроту нынешних проблем.

- И все-таки с трудностями столкнулись все три страны. А ведь еще недавно нас называли балтийскими тиграми…

- Да, потому и несправедливо говорить, что у нас страна дураков, в которой никто ничего не понимает и ни на что не способен. Нынешние сложности во многом вызваны более глубокими проблемами, связанными с Евросоюзом.

После вступления в ЕС я дал несколько интервью крупнейшим бизнес-изданиям мира вроде Financial Times, в которых говорил, что через пару лет Латвия введет евро, и это ни у кого не вызывало удивления. Оставалось решить лишь ряд технических проблем. Дальнейший ход событий показал, что такой переход был бы правильным, и если бы политика Европейского банка в тот период была более жесткой, то многие нынешние проблемы Латвии отпали бы.

Конечно, это тоже в определенной мере ограничило самостоятельность государственной политики, но ведь в итоге мы пришли к намного более сильной зависимости. Несколько утрируя, можно спросить: а зачем Латвии сегодня правительство? Ведь чиновники МВФ уже все за нас решили. Давайте же оставим только департаменты, которые будут выполнять задания фонда, и госканцелярию, которая будет это выполнение контролировать.

- То есть, попав в долговую кабалу, Латвия утратила государственную независимость?

- Судя по тем проектам соглашений с МВФ, которые попадались мне на глаза, это очевидно – наша страна полностью потеряла экономический суверенитет. В этом документе было оговорено даже то, какие счета и где имеет право открывать Государственная касса, а также то, что об их состоянии нужно представлять ежемесячные (!) отчеты. Чего же боле? Надеюсь, в окончательный вариант эти условия не попали.

Не пущать!

- Международный валютный фонд всегда так суров по отношению к кредиторам?

- Когда я был министром финансов и занимался развитием сотрудничества с международными финансовыми институциями, ничего подобного не было. Да, мы договаривались о целом ряде принципиальных вещей – проведении приватизации, создании пенсионной системы взамен советской. Нам давали советы по созданию Госкассы, но они носили характер общих рекомендаций. Тактику разрабатывали мы сами. Помню, вскоре после восстановления независимости нас заставили заморозить зарплаты в государственном и публичном секторе. Мы заморозили – на шесть месяцев, осознав необходимость этого шага. Но ведь не срезали же! А ситуация в начале 90-х годов была намного более тяжелой, чем сейчас. Нам предстояли широкомасштабные, радикальные реформы, но мы же как-то справлялись. Даже после банковского кризиса удалось оправиться сравнительно быстро. Хотя сейчас, казалось бы, уже накоплен некоторый опыт рыночной экономики.

- Почему же так тяжело сейчас?

- У меня неоднозначное отношение к сотрудникам Международного валютного фонда. Профессиональный уровень людей, которым поручено работать с нами, вызывает у меня сомнения. Сначала я думал, что это вина наших министров, которые не в состоянии предложить внятный план действий. Но, выходит, и МВФ никаких идей не имеет… Министр финансов Эйнарс Репше заявил, например, что международные кредиторы не приветствуют развитие государственно-частного партнерства. Мол, с подобными предприятиями (РРР) связано много скандалов. Такой подход не может не вызвать изумления. Создание акционерных обществ в XVIII веке тоже сопровождалось громкими мошенничествами. Так что – их нужно было запретить? Действительно, это новое даже для Европы дело, так что скандалы на начальном этапе неизбежны. Но разве можно брать и просто ставить крест на этом, возможно, очень перспективном направлении в экономике? Это же огромный резерв.

Сейчас государство, самоуправления отчаянно нуждаются в деньгах, а у частников, в том числе и в Латвии, деньги есть, и они думают, куда их вложить. Я говорю об этом с полной уверенностью, поскольку консультирую целый ряд предприятий. Многие ждали закона о РРР, уже и проекты подготовили, особенно много планов на уровне самоуправлений, и вот опять им собираются ставить палки в колеса.

Без диплома экономиста

- Как вы оцениваете компетентность нашего правительства? Много ли понимает в финансах наш министр финансов?

- Репше физик, и этим все сказано. Вообще уровень понимания последних правительств находится на бухгалтерском уровне – тут отрежем, сюда добавим… Увы, они не в состоянии предложить идеи развития, увеличения доходов. Но ведь деньги – результат функционирования экономики. Того, кто не понимает в экономике, к деньгам допускать нельзя, а уж тем более к принятию финансовых решений. Потому что экономика первична, и в ней все взаимосвязано – и налоговая, и монетарная политика, уровень зарплат, импорт и экспорт.

Те, кто находится у руля государства, должны четко понимать эту взаимосвязь, чтобы прогнозировать, какие последствия будет иметь то или иное решение. На посту министров экономики и финансов непременно должны быть люди с экономическим образованием.

- И все-таки – какой вы видите выход? Что бы вы посоветовали правительству?

- В отношении 2010 года я очень пессимистичен. Время упущено, и сейчас сделать ничего нельзя. Последний срок, когда можно было остановить падение, было лето прошлого года. Надо было тогда допустить колебания лата в максимально допустимом коридоре – плюс-минус 15 процентов, либо постепенно снизить фиксированный курс – процентов на 5, потом еще на 3. Этот компромиссный вариант позволил бы, с одной стороны, стимулировать экспорт, а с другой – не слишком подвести тех, кто взял кредиты в евро. И все это нужно было связать с налоговой политикой.

- Разумно ли было повышать налоги?

- Нет, и уже в феврале мы сможем в этом убедиться.

Когда политики мешают…

- Вы много работаете с крупными предприятиями, которые составляют основу экономики Латвии. Как вы оцениваете государственную политику в отношении них?

- Моя фирма помогала “Латвэнерго” разработать такую стратегию развития, которая позволила бы ему стать крупным игроком на балтийском рынке. Это было вполне возможно – при объединении с аналогичными предприятиями соседних стран. Но тут в дело вмешались политики, которые не желали этого объединения. И они его не допустили, не поняв, что рынок электроэнергии уже формируется и что на нем будет царить жесткая конкуренция. И в итоге мы имеем три отдельных предприятия, которые вместе могли стать сильнее.

- Вот и железной дороге сверху навязывают либерализацию, против которой выступают многие специалисты. Ваше мнение?

- В свое время мир многому научил опыт Великобритании, которая во времена Тэтчер это реализовала. В итоге возник хаос, который длился годами, и принес экономике огромные убытки. Нельзя приватизировать рельсы! Базовая инфраструктура должна остаться государственной. Надеюсь, в Латвии такой глупости не сделают. На железной дороге ведь уже и так работают многие компании. Если они могут привлечь новые грузы и пассажиропотоки, пусть работают…

- Споры кипят вокруг снижения зарплат на госпредприятиях. Что скажете об этом?

- Конечно, экономить надо, но нельзя это делать механически. Сначала необходимо понять, нужна ли эта работа. И, может, тот объем, который сейчас выполняют пять человек, вполне под силу двум хорошим специалистам. Но и зарабатывать они должны соответственно.

- Согласны ли вы с тем, что политика мешает бизнесу? Стоило Калвитису поехать в Москву, и на него обрушилась масса упреков…

- Не вижу ничего плохого в московском вояже бывшего премьера. Пусть хоть каждую неделю ездит – лишь бы на пользу делу. В западных странах, особенно в США, бывших политиков высокого ранга часто используют как неофициальный канал официальной дипломатии. И часто экс-лидеры оказываются в состоянии многие вопросы решать более успешно, чем дипломаты, которые связаны протоколом, находятся в плену условностей.

Мне не нравится восточный рынок – ни российский, ни украинский, он до сих пор еще недостаточно цивилизованный, но если мы можем там что-то продать или купить – на здоровье! Разве не разумно договориться – мы у вас покупаем газ, купите и вы у нас молочные продукты. Как раз об этом и мог бы говорить такой политик, как Калвитис. Но беда в том, что в Латвии конкурирующие партии грызутся между собой. Они не только не делятся друг с другом информацией, но, напротив, ее скрывают, ревниво следят за чужими успехами.

Наша политическая система неудачна в своей основе. Литовская представляется мне более стабильной и эффективной. Когда весь народ выбирает президента, его авторитет неизмеримо выше, а парламент выбирается наполовину по партийному, наполовину по мажоритарным округам.

У нас же чиновники срослись с политиками, бизнес тоже сросся вместе – и все это сцементировано взаимной выгодой. Нет, эту структуру вряд ли удастся раскачать, чтобы подвигнуть на перемены. Только удар грома, какой-то катаклизм сможет потрясти эту систему, чтобы потом можно было построить новую, на более логичном фундаменте.