Айварс Лембергс и адвокаты считают, что у подсудимых есть основания не уважать прокуроров
Кто кому мешает
Четверка прокуроров выдвинула против Айварса Лембергса серьезные обвинения – мол, он не выполняет свои обязанности подсудимого, мешает процессуальным действиям и выражает неуважение суду.
В чем же выражаются эти “невыполнение”, “помехи” и “неуважение”? Как уверяют государственные обвинители, Лембергс бросался обидными и не соответствующими действительности фразами – в частности, об их коррумпированности. А также вводил в заблуждение суд, утверждая, что процесс против него носит политический характер и заказан конкурентами.
Прокуроры полагают, что политизировать процесс стремится сам Айварс Лембергс. Цель его действий для обвинителей очевидна – помешать выяснению истины и уклониться от ответственности за совершенные преступления.
- Я не профессиональный адвокат, – горячо отвечал на выдвинутые обвинения Айварс Лембергс. – Выступая на суде, я выражаю свое мнение – уж какое оно у меня есть. Это право гражданам Латвии гарантирует 100-я статья Конституции. Таким образом я реализую свое право на защиту, что также предусмотрено Основным законом страны.
Наверно, прокуроры были бы довольны, если бы я с ними соглашался. Но я не признаю себя виновным ни по одному пункту выдвинутого против меня обвинения. Да и как я могу? Мы же все слышали, какие показания давал в этом зале потерпевший Кокалис! Я еще не сошел с ума, чтобы относиться к ним серьезно.
- За что же мне уважать прокуроров? – задался Айварс Лембергс вопросом. И сам же на него ответил: – Не за что! Они делают все, чтобы очернить меня как политика и унизить как человека.
Наказание за мнение
Адвокат Айварса Лембергса Раймонд Крастиньш, резко выступая против применения санкций к своему подзащитному, отметил, что прокуроры уже не в первый раз требуют наказать подсудимого.
- Создается впечатление, что это только начало и скоро прокуроры попросят изменить меру пресечения на арест на том лишь основании, что подсудимый выражает недовольство их действиями, – заявил Крастиньш.
- С точки зрения стратегии обвинения стремление прокуроров психологически подавить подсудимого понятно. Айварс Лембергс действительно не расточал прокурорам комплименты, а критиковал их и выражал свое недовольство. Но можно ли требовать от него иного поведения? – говорил адвокат. – Ведь подсудимый всегда находится в несколько ином эмоциональном состоянии, чем судьи, прокуроры, защитники.
Напряженные отношения обвинения и прокуроров сложились не сегодня. У Айварса Лембергса, считает адвокат, есть основания для негативных эмоций. Например, когда в 2007 году он содержался под домашним арестом, в квартире испортился водопровод. Стоило включить кран, как вода начинала заливать соседей снизу. Чтобы пригласить сантехника, нужно было разрешение прокуроров. И они отказали!
- Разве это лишение человека элементарных удобств способствовало цели процесса? – вопрошал Раймондс Крастиньш. – И разве подобные действия не свидетельствуют об антипатии?
Таким же формальным был ответ прокуроров на просьбу Лембергса пригласить на дом парикмахера. (Мол, эту проблему нельзя решить в рамках Уголовно-процессуального закона, а лишь в административном порядке, что означало, что постричься ему удастся годика этак через два.) Меру пресечения отменили через четыре месяца, но, как говорится, осадок остался…
Адвокат Ансиса Сормулиса Сандра Слея поддержала коллегу Крастиньша, заявив, что расценивает ходатайство о наказании Лембергса как попытку запугать и других подсудимых. Она считает, что и у ее подзащитного нет никаких оснований для уважения к обвинителям, которые, зная, что Сормулис находится за рубежом, посылали ему на домашний адрес повестки о вызове на допрос. Не получив повесток, тот не явился, и за это его потом 40 дней держали под замком.
- И никто перед Ансисом Сормулисом не извинился, даже когда суд доказал неправомерность их действий, – возмущалась Сандра Слея.
Суд разберется сам
Защитники также указали, что прокуроры безо всяких оснований уверят, что суд уже неоднократно одергивал Лембергса. На самом деле суд не раз отклонял ходатайства прокуроров о применении санкций к Айварсу Лембергсу. Судья Борис Гейман действительно призывал избегать обидных слов и выражений, но это замечание относилось ко всем участникам процесса, в том числе и к государственным обвинителям.
- Я никогда не выражал неуважения к суду, – подчеркнул Айварс Лембергс.
Удивление адвокатов вызвало и то обстоятельство, что в тексте ходатайства прокуроров о наказании Лембергса содержится ссылка на два его телефонных разговора, состоявшихся в 2006 году – с людьми, которые по этому делу не проходят. По мнению адвоката Раймонда Крастиньша, такие действия недопустимы с точки зрения этики, а с правовой – нарушают закон о государственной тайне, поскольку записи этих разговоров были получены оперативным путем. (Напомним, за огласку ее телефонных разговоров журналистка Илзе Яуналксне через суд получит от государства солидную компенсацию.)
- Какое отношение имеют эти разговоры четырехгодичной давности к происходящему на судебных заседаниях? – спрашивали защитники. – Наверно, такое же, как справка о состоянии здоровья Лембергса, которую передал в газету “Диена” один из потерпевших?
- Айварс Лембергс полагает, что у процесса, который ведется против него, две цели – политическая (не допустить его активной политической деятельности) и вторая – решить имущественные споры, – подчеркнул адвокат Марис Мезитис. – И у него для этого есть основания. Об этом говорит то, что обвинение ему было предъявлено через 10 с лишним лет после событий. А в свидетельствах первого допрошенного потерпевшего явно просматривается стремление вовлеченных в дело лиц решить имущественные споры.
По мнению Мезитиса, ходатайства, поданные по ходу рассмотрения дела, а также заявления в Регистр предприятий от Рудолфа Мерони, которому передано на хранение арестованное имущество, говорят о том, что процесс хранения в большой степени вышел из-под контроля. И ответственность за это во многом ложится на тех, кто вел досудебное следствие.
Установить же истину мешают, а порой и делают невозможным не высказываемые Лембергсом мнения, а, наоборот, показания, данные потерпевшим два года назад по поводу событий 16-летней давности, полагает адвокат.
На зеркало неча пенять?
Адвокат Айварса Лембергса Ирина Кауке, выступая против применения санкций к ее клиенту, попросила присоединить к делу ее мнение о нарушениях, допущенных прокуратурой при подготовке этого дела. В частности, дело было искусственно разделено, а затем снова соединено, и в ходе этих действий часть материалов оказалась в материалах, переданных в суд, а часть осталась в прокуратуре.
- У этого не было никакой другой цели, кроме намерения арестовать моего подзащитного, – заявила Ирина Кауке.
Арест она также считает незаконным, поскольку к Айварсу Лембергсу уже были применены другие меры пресечения – в частности, залог в миллион латов, и он их не нарушал.
Что касается политического характера процесса, то прокурор Андис Межсаргс, призывая заменить домашний арест на настоящий, сам указывал на политический авторитет Лембергса, который может помешать ходу дела.
- То есть прокуратура сама признала, что Лембергса нужно изолировать от общества по причине его политического авторитета, – сказала Ирина Кауке.
Незаконно, полагает Кауке, был произведен и арест имущества, которое было передано на хранение человеку, имеющему статус свидетеля по этому делу. Она отмечает такое интересное обстоятельство: протокол об аресте был составлен в Риге, в то время как имущество находилось в Швейцарии.
“Подозрительными действиями” называет адвокат Кауке допрос свидетелей вне помещений прокуратуры. Известный случай – когда свидетели Олег Степанов и Олаф Беркис были допрошены в кафе гостиницы “Ридзене”.
Прокурор Андис Межсаргс, который проводил этот опрос, уверяет, что люди, готовые дать ему необходимую накануне обыска информацию о том, где Лембергс хранит документы и деньги, из соображений безопасности не хотели приходить в Генеральную прокуратуру. Любопытно, какая опасность могла грозить им в столь солидном учреждении? Если опасность попасться на глаза посторонним, то в кафе гостиницы она намного больше.
Запись разговора не велась, что позволяет строить разные предположения по поводу содержания беседы за чашкой кофе. Прокурор Межсаргс указывает, что получил от свидетелей информацию о сейфе, который оборудован в подвале дома Лембергса. Однако хозяин дома неоднократно утверждал, что эти люди у него дома никогда не были и в качестве источника подобной информации не годятся.
В общем, страсти разгорелись нешуточные, обнажая застарелый конфликт. Свое решение по поводу ходатайства прокуроров суд должен объявить в ближайшее время.