16% фермерских хозяйств Латвии объединены в кооперативы, в соседних северных странах — Дании, Швеции, Финляндиии — более 80. Там на полках магазинов доминирует продукты местных кооперативов, в Латвии их почти не найти. Почему? Что мешает объединению латвийских фермеров? Об этом шла речь на дискуссии в Министерстве земледелия.
В соседних странах кооперация давно вышла на второй уровень: объединяются сами кооперативы. К примеру, в Дании — Danish Grown Group (включает крупные кооперативы и около 11 000 фермеров) принадлежит 84% рынка свиноводства, финскому Valio (18 кооперативов и свыше 10 000 фермеров) принадлежит 80% местного молочного рынка, шведский Lantmannen (37 тысяч фермеров) доминирует в таких отраслях, как зерно, сельхозтехника. В Латвии только недавно появились первые объединения кооперативов: три молочных создали совместное предприятие для строительства молочного завода в Елгаве, есть наметки объединения и в зерновой отрасли. Но это крохи. Большинство же сельхозкооперативов вообще не помышляют об объединении. Они даже продукцию не перерабатывают. Собирают молоко, зерно и сдают местным предприятиям. А те уже отправляют продукцию… на экспорт. Не смешно ли: из 30 молочных кооперативов лишь три выпускают молочную продукцию — Staupe, Dundaga, Trikata? Даже новый молокозавод, который строят в Елгаве, для местных магазинов будет изготавливать только сыр. А на экспорт отправлять концентрированное или индустриальное молоко.
— Поймите, что высокую добавочную стоимость можно получить, лишь перерабатывая продукт. А для этого нужна многоотраслевая кооперация: поле — переработка — продажа. Как в Швеции, Финляндии или Дании, где вся цепочка принадлежит кооперативам, — разъяснял эксперт службы поддержки села Мартиньш Циммерманис.
По его словам, молочные кооперативы в Латвии уже немало сделали — они спасли фермерские хозяйства во время кризиса. Выдавали крестьянам кредиты, находили стабильные рынки сбыта. Часть земниеков увидела преимущества, но нужно идти дальше.
Представитель минземледелия Андра Балоде говорит, что со стороны государства кооперации сейчас дан зеленый свет — льготное налогообложение, первоочередные кредиты. А что же фермеры?
— Многие ищут кратковременную выгоду, — говорит глава кооператива Trikata Мартиньш Фрейманис. — Смотрят, кто предложит им более высокую цену. Но не думают о том, что кооперация — это стабильность в будущем, это и рынки сбыта, и переработка.
Руководитель кооператива LatRaps Эдвин Ружа признает, что раньше они могли предложить фермерам более выгодную цену на зерно, топливо. Но в Латвию пришло много игроков, в том числе из северных стран. Они тоже стараются привлечь выгодными предложениями.
— Первые кооперативы в северных странах появились еще в конце XIX века, а крупные кооперативные объединения — в 1960–1970–е годы. Сейчас на дворе другое время. Сегодня каждый фермер сам стал глобальным игроком. Интернет пестрит предложениями о покупке зерна, молока, — говорит Ружа.
Крестьян разбаловали и европейские субсидии. Некоторые получают бабки, во дворах — по пять–шесть крутых автомобилей. Зачем им куда–то вступать, объединяться, они и так живут неплохо.
Шла речь и о "колхозном синдроме", о том, что крестьяне до сих пор боятся объединяться, смотреть дальше своего хутора. Хотя "колхозный синдром" ни при чем: и до войны латышские крестьяне кооперировались очень редко, в основном для совместной обработки полей. Тем временем финский Valio становится главным игроком на молочном рынке России, приходит и в Латвию. Если он захочет здесь остаться надолго и всерьез, сделать это будет несложно: нужно только предложить хорошую и недорогую молочную продукцию. Местным фермерам останется лишь наниматься к финнам в батраки — сдавать молоко на переработку.