Наркоманы хуже неграждан
— На посту министра интеграции вы уже отметили стодневный юбилей. Что за это время удалось сделать и какие проблемы, на ваш взгляд, еще не решены?
Я попыталась возродить диалог между нацменьшинствами — были возобновлены заседания консультативного совета, который долгое время не собирался. Мы вернулись к диалогу с негосударственными организациями (НГО). Отдали на общественное обсуждение программу интеграции цыган и получили много откликов. Очень эмоциональными были два визита — в Россию и Грузию. Мы также провели исследование, как общество оценивает интеграционные процессы в Латвии.
— И что выяснилось в ходе исследования?
Главные выводы: людей больше беспокоит не этнический прессинг, а социально-экономическое отчуждение. Самыми обездоленными чувствуют себя семьи с детьми, пенсионеры и малообеспеченные. Мы также выяснили, в отношении кого люди чаще всего проявляют нетерпимость. Респондентов спрашивали, с кем они не хотят жить рядом. Так вот большинство отвечало, что вовсе не с неграми и цыганами или, например, негражданами, а с наркоманами и алкоголиками. То есть этнические стереотипы в обществе не действуют.
Не облатышить, а научить
— Осенью правительство начнет формировать бюджет на следующий год. На что вы попросите деньги?
На наши прежние и новые приоритеты. Наверняка увеличится число иммигрантов, и мы намерены процесс их интеграции сделать менее безболезненным — чтобы люди могли ориентироваться в возможностях получения социальной помощи, нахождения работы, жилья, защиты прав и т.д. На деньги из структурных фондов для них будет создан специальный информационный центр. Больше средств необходимо на усиленное обучение латышскому языку. И здесь речь идет не только о бесплатных курсах для русскоязычных. А об обучении вообще, как нацменьшинств здесь, так и латышей за рубежом.
— А бесплатные курсы латышского за государственный счет, как в прошлые годы, планируются?
Они не будут бесплатными. Я думаю, люди должны пусть немного, но доплачивать за эти занятия, чтобы подходить к ним с большей ответственностью. И эти курсы нужны не для того, чтобы облатышить людей, а чтобы сделать их более конкурентоспособными на местном рынке. Люди не могут быть вне социальной и политической среды — это большие потери в том числе и для государства.
— Будут еще рассматриваться и поправки к бюджету этого года. Куда направят излишки казны-2006?
Главным образом мы направим деньги на курсы латышского языка и на мероприятия по поддержке латышских диаспор и нацменьшинств. Поскольку организаций нацменьшинств очень много, мы должны помочь им поддерживать их идентичность, чтобы они чувствовали себя стабильно и защищенно. Терпимость не обязательно прививать каким-то обучением. Просто нужно уменьшать страх людей. И один из способов — человек должен себя чувствовать комфортно в своем латышском, русском, белорусском пространстве.
Не надо навязывать интеграцию
— Насколько острой вам из министерского кресла кажется проблема русскоговорящего населения? Или эта проблема существует только на страницах СМИ и в речах политиков?
В последние четыре года от власти только и слышны установки: нацменьшинства должны делать это и это, им нужно выучить язык и т.д. А власти, в свою очередь, не слышат, что говорят сами люди. На мой взгляд, очень важно не навязывать интеграцию. Всегда можно найти компромисс. Вот на первом заседании Совета нацменьшинств прозвучали вполне конкретные требования — провести изменения в сфере образования, упростить требования к школам, улучшить качество образования, отрегулировать применение в школе языков и т.д. Также русские школы считают, что они должны сохранять русскую идентичность. Это их право.
— Радикальные партии постоянно требуют ужесточения натурализации. А может быть, наоборот, процесс стоит облегчить?
Сейчас Закон о гражданстве относительно натурализации полностью либерален, и здесь все зависит от личного желания человека. Проблема в том, что некоторые русскоязычные масс-медиа пытаются внушить, что люди не хотят натурализовываться в знак протеста. Однако на самом деле люди могут реализовать свои планы, не имея гражданства, то есть нет повода говорить о дискриминации. Если же им оно нужно, то у Управления натурализации есть целый ряд мероприятий, позволяющих пройти эту процедуру. Мы тоже помогаем проводить курсы при помощи негосударственных организаций. Помогают белорусские, польские, русские общины.
— А могут ужесточить сами экзамены?
Об этом пока никто не говорит. А те изменения, которые недавно принял Кабинет министров, сделаны лишь для того, чтобы упорядочить систему. Бессмысленно тратить государственные деньги, если люди по несколько раз приходят неподготовленными. А что касается Закона о гражданстве, то я считаю, что нужно облегчить возможность получения двойного гражданства для 3 категорий жителей — для тех, кто до 1991 года выехал из Латвии по политическим мотивам, для смешанных семей (законы многих стран позволяют иметь два гражданства, если женщина, например, выходит замуж за иностранца), для детей, родившихся за рубежом. Если ребенок родился у латышей в Ирландии, то родители вынуждены выбирать гражданство. И часто мы “теряем” этого ребенка.
Ниша для политиков
— Вот вы говорите, что в порядке натурализации ничего менять не надо. Но раз Евросоюз задумывается об очередном мониторинге в Латвии, значит, не все у нас так гладко с соблюдением прав нацменьшинств.
Это только так кажется. Эти мифы рождают политики, для которых ситуация с нацменьшинствами — очень хорошая ниша. У многих от этого зависит электорат, поэтому они будут постоянно поддерживать миф о том, что людей дискриминируют, они не хотят интегрироваться, государство плохое и их не любит. Если вам все время будут рассказывать, что ваши права под угрозой, а тут кто-то собирается их за вас отстаивать, вы поверите и пойдете за них голосовать. И пока будут масс-медиа, которые служат этим политическим силам, такие идеи будут тиражироваться.
— Но разве эксперты ЕС едут к нам только после публикаций?
Нет, они реагируют на реальную ситуацию, в том числе на работу нашего секретариата. Мы приняли Конвенцию по защите прав нацменьшинств, им нужно проверить, как мы ее соблюдаем. Кстати, мы сейчас запрашиваем у правительства деньги на информирование и практическую работу по выполнению конвенции. И эксперты приезжают не по сигналу, а по плану. Это не всегда надо называть проверкой, это сотрудничество. Мы же не можем за пять минут повернуть историю вспять и сказать, что ничего не было. Тяжелое наследство — факт неоспоримый. Вопрос в том, выйдем ли мы из этой ситуации с наименьшим проявлением враждебности. Поэтому мониторинги объективны и обоснованны.
h2.Как ограничить нетерпимость
— Сейчас в латвийском обществе остро встала проблема нетерпимости к гомосексуалистам…
Я не хочу концентрироваться на одной группе. Наша программа терпимости имеет разные направления. Иногда мы проявляем нетерпимость к людям с другой прической, другим цветом кожи или другой религией. То же самое и с гомосексуалистами. Программа терпимости обязана предусматривать разные виды нетерпимости в обществе. Мы исследуем, как распространяется ненависть в масс-медиа, политической среде, на улице и т.д. И ищем возможности ее ограничить: поправками законов, обучением учителей, полицейских, чтобы они знали, как на это реагировать.
— Есть мнение, что терпимость иногда провоцирует вседозволенность у тех, кого мы терпим…
Посмотрим на эту ситуацию с другой стороны. Если человек всю жизнь живет под давлением и ему говорят, что он ненормальный, больной, его можно довести до самоубийства. У нас много детского суицида, и порой мы не знаем, почему он происходит. Мы должны помочь таким деткам: чтобы родители их принимали, школы и работодатели не дискриминировали.
И терпимость не значит, что в школах мы будем показывать фильмы про гомосексуалистов. В школах мы должны дать понятие, что демократия допускает существование разных людей, у которых есть право жить рядом с другими.
— Для нас проблема гомосексуализма стала неожиданностью. Но, судя по Европе, это не последний вызов нашему консервативному обществу. Какие риски нам грозят в будущем?
Один из них — расизм. Нетерпимость к разным группам людей. Мы должны понять, что в Латвию все больше и больше приезжает отличающихся от нас людей. И мультикультурное общество может восприниматься не только как обилие возможностей, но и как риск…
Одна из возможных угроз нашему обществу — расизм. Нетерпимость к разным группам людей.
Мы должны понять, что в Латвию приезжает все больше и больше отличающихся от нас людей. И мультикультурное общество может восприниматься не только как обилие возможностей, но и как риск…