Зачем ввозить “мозги”, если они есть
Эксперты предложили завозить умы из-за рубежа. А надо ли? [09.01.2007]
Александра ГЛУХИХ
Вчера Телеграф писал о том, что Комиссия стратегического анализа при президенте Латвии выступила с громким заявлением как можно скорее увеличить интеллектуальный потенциал страны. Из-за отсутствия местных ресурсов советники президента призвали завозить “мозги” из-за рубежа, при этом отмечая, что языковой вопрос является одной из основных причин, по которой местные высшие школы и научные центры “закрыты” для иностранных студентов и педагогов.
По мнению экспертов президентского совета, дефицит квалифицированных специалистов и ученых тормозит развитие латвийской науки, производства, а также снижает мощность всего управленческого аппарата, сокращая шансы Латвии успешно позиционировать себя на международной арене. Вайра Вике-Фрейберга даже нашла историческое объяснение невысокого интеллектуального потенциала страны, пояснив, что “латыши традиционно не носили белых воротничков, а обрабатывали землю и клали кирпичи”.
Телеграф решил продолжить тему и выяснить, нельзя ли, прежде чем обращать свой взор за рубеж, поискать интеллектуальные ресурсы у себя дома, например, в среде жителей нетитульной национальности. Мы обратились к экспертам с вопросом, насколько активно, по их мнению, в Латвии задействован в госсекторе потенциал русскоязычного населения. Ведь не секрет, что в госструктурах и руководящих инстанциях работают преимущественно представители коренной национальности, тогда как многочисленные нацменьшинства традиционно предпочитают трудиться в сфере частного бизнеса, подальше от чиновников и госаппарата. И вот какие ответы мы получили.
Александр МИЛОВ, председатель Совета холдинговой компании Latvijas Novitātes komplekss:
— Дефицит кадров сегодня является для Латвии самой серьезной проблемой, и на мой взгляд, ее масштабы в полной мере недооценены. Нехватка человеческих ресурсов разрушает конкуренцию рыночной экономики. Рост заработной платы перестал отвечать производительности труда. Людям платят не за то, чтобы они лучше работали, а за то, чтобы не ушли. Проблема — стратегическая. Она приведет к торможению развития всех отраслей народного хозяйства, и, конечно, государственный сектор не будет исключением.
Однако я не считаю, что здесь наблюдается какая-то дискриминация и русскоязычных не пускают в госаппарат. Каждому ясно: работа в госструктуре требует свободного владения госязыком. Если таких знаний недостаточно, то человек по объективным причинам не может претендовать на должность. Как вы думаете, может ли диктор телевидения иметь плохую дикцию? Так это из той же серии.
Соглашусь, что, наверное, какой-то элемент протекционизма есть. Но в принципе, мне кажется, что люди нового поколения уже не отличают, кто латыш, а кто русский, если человек говорит без акцента. Другой вопрос, что государственные должности сейчас не являются такими уж привлекательными, как было при социализме. И нынешний дефицит кадров в госсекторе во многом связан с тем, что оплата труда в нем намного ниже, чем в частном.
Что касается вопроса о моей личной заинтересованности в том, чтобы в госаппарате было больше русскоязычных, то знаете, прелесть рыночной экономики и состоит в том, что мы сейчас очень мало зависим от государства.
Вайра ВИКЕ-ФРЕЙБЕРГА, президент Латвии:
— Все зависит от желания самого человека и от того, каких целей он намерен достичь. У нас есть много ярких примеров, когда в управленческом аппарате работают представители нацменьшинств, они зарекомендовали себя как отличные специалисты. Многие из них работают в госструктурах не первый год и достигли очень высоких результатов. Кстати, сейчас гораздо чаще в систему госуправления приходят работать люди, для которых латышский язык — неродной. И это очень позитивная тенденция. Она показывает, что представители нацменьшинств не видят преград, почему они не могут работать в той сфере, в которой являются профессионалами.
Виталий ГОТЛИБ, бизнесмен:
— То, что в госструктурах работают в основном латыши, а в частном секторе русские — общеизвестный факт, подтвержденный статистикой. Но мне лично как бизнесмену данное обстоятельство абсолютно безразлично. На своих фирмах я не делаю различий, кто латыш, а кто русский. Изменилась бы эффективность работы госаппарата, если бы в нем работало больше представителей нацменьшинств? Не могу сказать. И сомневаюсь, что кто-то другой может.
Виктор ШКУРАТОВ, президент компании Viada:
— Я согласен, что определенный дисбаланс существует. Скорее всего, основной причиной является то, что руководители госструктур не хотят привлекать русскоязычное население. Возможно, определенную роль здесь играет и такой фактор, как несовместимость менталитетов.
Жанета ОЗОЛИНЯ, политолог:
— Я не согласна с постановкой вопроса. Даже если посмотреть на моих студентов, среди них есть представители разных национальностей, которые успешно работают в госструктурах, МИДе или Минобороны. Что касается менее квалифицированных специальностей, то здесь, по-моему, вообще нет разницы, на каком языке ты говоришь. Главное, чтоб ты мог профессионально выполнять свои обязанности. Рассуждая о причинах нынешнего дефицита кадров, скорее, нужно говорить о проблеме мотивации людей, несоответствия уровня образовании, но не об их национальной принадлежности.