Ломится шкаф от ненужных вещей? Хозяйки, не задумываясь, несут поношенные кофточки, детские ползунки, морально устаревшую кофемолку и старую тумбочку на помойку. А что делать? Сдать порой вполне приличный сэконд-хенд некуда. Комиссионок в стране – по пальцам пересчитать. С наступлением кризиса “круговорот вещей в природе” вообще встал намертво. “Мы буквально утопаем во вторсырье!” – пожаловалась “ВС” Ирена, владелица одного из немногих оставшихся в живых “комка”.
Поносил – отдай другому
Мои первые лаковые туфельки – помню их как сейчас. “Подумаешь слегка б/у, зато какой симпатичный бантик”, – убеждала меня мама, пока я, насупившись, разглядывала полки, заставленные пестрой утварью. В комиссионках всегда было многолюдно. В эпоху всеобщего дефицита, они были едва ли не единственной возможностью блеснуть перед подружками чешским фарфоровым сервизом, отданным женой моряка, вернувшегося из загранки. За импортными шмотками покупательницы охотились с раннего утра, потолкаться в очереди было святым делом. Так мало-помалу рядовая советская хрущевка обрастала предметами модной и комфортной жизни.
Комиссионный магазин XXI века мало чем отличается от своих собратьев конца 1980-х. 30 кв. метров плотно, в два ряда увешаны джинсами, куртками, костюмами. На крутящемся стенде – обувь. Ассортимент – от турецкого ширпотреба до марочных вещей.
Китай “рулит”
- Приемщицы оценивают взятый на реализацию товар по всей строгости главного закона торговли – спроса. В Даугавпилсе моду диктует торговый центр Ditton nams, – объясняет хозяйка местной комиссионки Ирена. – Там вы не встретите известные бренды. Исключительно made in china, со всеми вытекающими последствиями – безобразная цветовая гамма и отвратительное качество. Уж поверьте мне, такого барахла даже при совдепе не было. При этом, стоимость поражает воображение. Свитер, который после трех стирок приходит в негодность, потянет на 30-40 латов. Брюки – не меньше 25 латов. Вот и идут к нам.
- Но разве в комиссионки сдают не те же низкосортные вещи?
- Да, но они у нас дешевы – поносил сезон и выбросил. Наведываются и бывшие ирландские эмигранты с тюками т-шортов, баек с капюшонами и брюк с десятком накладных карманов. Демонстрируют марку, кичатся “происхождением” и заламывают цену. Уважаемые, говорю я им, такую серятину даугавпилчане не носят. Наши девушки любят наряжаться ярко, а парни.. их тоже одевают жены. В общем, английский “Hilfiger”, “Next”, “Marks & Spencer” в Даугавпилсе – товар неходовой.
- По первоначальной задумке комиссионка должна была служить связующим звеном между обеспеченными и людьми со средним достатком, – продолжает Ирена. – Однако, как показала практика, зажиточные горожане отнюдь не спешат перепродать свои эксклюзивные костюмчики. До сих пор не пойму, куда они уходят – неужели в мусорный контейнер? Основная масса “продавцов”, атакующих магазин, пенсионеры со старомодным тряпьем. Хоть раз в день они заглядывают на огонек: посмотреть – не купил ли кто их кримпленовую кофточку или приносят еще одну обнаруженную в сундуке каракулевую шубку. Таких клиентов я отваживаю: “выставочные” площади не в состоянии вместить коллекцию одежды “весна-лето 60 года”.
…В это время в магазин входит молодая женщина интеллигентного вида с большой сумкой, битком набитой совершенно новыми блузочками и спортивными костюмами. Оценщица, профессионально осматривает подкладку, швы и вздыхает: “Сколько вы хотите за свое богатство?” Сходятся на весьма скромной цене. Я недоуменно смотрю на директора.
- Вещи, конечно, приличные, – поясняет она. – А даем за них мало, потому что приносят их с рынка держатели разорившихся ларьков. Загляните в подсобку. Там таких “блаузеров” уже штук пять.
Скидками нас не проймешь
Сегодня комиссионки не выдерживают натиска действительности. А она такова – тотальное безденежье. С ноября, когда грянул кризис, продажа стремится к нулю. Теперь люди десять раз подумают, прежде чем приобрести обновку даже за два-три лата. К тому же, за последние годы мы настолько забили свои шкафы одеждой, что запасов хватит еще надолго. Вещи в комиссионке лежат даже не месяцы – годы. Ирэна регулярно снижает цену на 20% – не работает. В итоге, целые тюки отправляются в приюты и дома для бездомных. Кстати, на свой страх и риск.
- Не раз случалось, приходит старушка и учиняет разборки, размахивая квитанцией 3-летней давности. Дескать, где мой вельветовый пиджак? Делать нечего, выплачиваем ей “штрафные”. Была б моя воля, давно бы заставила комитентов забирать залежалый товар. Однако на их стороне закон о комиссионной торговле", – говорит Ирэна. – По-прежнему котируется одежда для ребенка. Но сколько с нее возьмешь? Наценка копеечная. Конечно, можно было бы устроить детские дни: одни мамочки приносят, другие – скупают. Но для подобных прожектов нужна реклама, мне не по карману.
В общем, от разорения спасает только отсутствие арендной платы – помещение давно выкуплено. Но подкашивают коммунальные платежи, зарплата работникам… Сейчас в магазине остался один продавец, за второго работаю сама. Язык не поворачивается назвать это предприятие бизнесом, скорее – авантюра, или хобби. Кормит нас другая моя фирма – сеть ветеринарных аптек. Народ экономит на шопинге, но пока не отказывается от домашних питомцев.
- Я как-то подсчитала – продолжает Ирэна. – В течение дня к нам заходят два потенциальных покупателя, пять – на ознакомительную экскурсию, десять – спрашивают, не проданы ли их пожитки и человек двадцать сдатчиков.
- Наверное, клиентуру отбивают сэконд-хенды?
- Вряд ли их можно назвать конкурентами. Они специализируются на другой категории покупателей – менее прихотливых и, наоборот, более разборчивых, которые высматривают бренд профессиональным взглядом, умеют хорошо комбинировать элементы гардероба. Кроме того, по закону, магазины комиссионных и поддержанных товаров – разные виды хозяйственной деятельности. У последних своя отработанная схема: на базах закупается запакованный мешок с таинственным содержимым – тут уж, как повезет. Цена: от 1 до 5 латов за кило. Товарный вид имеет в лучшем случае половина, остальное годится разве что на половые тряпки.
Почему “секонды” не принимают товар у местных? Боятся бумажной волокиты: двойное налогообложение, двойной учет, две программы в кассовом аппарате, несколько разрешений. Ну, кто такое потянет?
- Есть ли шанс у комиссионок на периферии?
- Сложно сказать: кризис все перевернул с ног на голову. Еще год назад в Екабпилсе коллеги процветали, частенько обращались за консультациями. Теперь – молчок. Вот слышала, в Лиепае появился смельчак, открывший комиссионный магазин на площади 300 кв. метров…
Лиепайский феномен
“ВС” поспешили в город под липами. Управляющей заведением столь впечатляющего размаха, оказалась Сигита Андерсоне, которая, кроме всего прочего, руководит городским киноклубом и фитнес-центром.
По заверению Сигиты, она не позволит своему новому детищу – Galerija Maja – превратиться в ломбард или музей советского быта.
- Основной критерий отбора – презентабельный вид вещей. Тут мы выгодно отличаемся от других, – делится г-жа Андерсоне секретами мастерства. – Признаться, я не ожидала, что торговля пойдет так бойко. Кто-то охотится на хорошую детскую коляску, студенты высматривают приличную секцию, молодые семьи вожделеют новую газовую плиту.
Идеология накопительства довела многих до той точки, когда складировать больше некуда, считает Сигита. А потому они с радостью несут нам добротные мобильные телефоны, кофеварки, сумки, бижутерию, мебель, детскую одежду. Другие же – сметают все это изобилие за пару дней.
Кстати, как рассказали нам в Русской справочной службе “1180”, жители Латвии все чаще интересуются комиссионками: куда можно сдать малоношенные вещи, где приобрести “по дешёвке” предметы быта, технику, детскую одежду и мебель? "Однако мы не располагаем данными о такого рода магазинах. – признается руководитель отдела по связям с общественностью “1180” Дарья Кузнецова. – Комиссионные услуги были вытеснены ломбардами. Но, полагаю, наступающие нелегкие времена вполне способны дать им второе дыхание".