- Насколько известно, профессия ветеринарного врача достаточно редкая и востребованная. А как обстоит дело с подготовкой кадров?
- Действительно, ветврач – это специальность, пользующаяся спросом по всему миру, но готовят таких специалистов очень мало. Скажем, на сегодня в Англии или Ирландии с удовольствием возьмут на работу любого ветеринара с дипломом Москвы, Петербурга (эту Академию я заканчивал и сам), да и нашей Елгавской сельхозакадемии. Правда, при условии знания английского языка.
- Елгавская академия выпускает ветеринаров и сейчас?
- Да, но если раньше по этой специальности за год было
около 150 выпускников, то сейчас – 30-40. Специалисты стали штучными. И все же факультет удалось сохранить, и могу сказать с удовлетворением, что я этому посодействовал. Так случилось, что я находился в Брюсселе, когда там решался вопрос о переизбрании инспектора, курирующего высшее образование в ЕС. И нам удалось добиться, чтобы на третий срок снова переизбрали нашего латвийского представителя. Побывав в Брюсселе, я пришел к выводу, что весь процесс реорганизации нашей экономики и сельского хозяйства наши чиновники просто упустили, не заботясь о судьбе страны. Ведь чтобы принять какое-то решение на уровне ЕС, вовсе не требуется сверхъестественный труд – надо просто элементарно присутствовать и аргументированно защитить свою точку зрения.
- Но ведь этого не делают, вот и уничтожили всю экономику страны…
- Все началось с лата. Все рады, что у нас такой “большой” лат, а практически получается – это трагедия нашего народа, ведь сразу же на корню был убит весь экспорт. Кроме того, хоть Евросоюз и выделяет нам какие-то деньги, но используются они далеко не так, как следовало бы. Возьмем сельское хозяйство: прежде всего, пока все европейские требования были переведены на латышский язык, наделали столько ошибок, что чуть ли не запретили доить коров руками. Во-вторых, кредиты сумели получить предприятия покрупнее. Остальным это оказалось не под силу. Да и те, кто получил кредиты, выплачивают такие большие проценты, что вынуждены каждый день идти, как на бой. Я знаю людей, которым ежегодно приходится решать вопрос: уничтожить ферму или все же неимоверными усилиями сохранить? Все наши сельские угодия, особенно в Латгалии, выкупила верхушка, вовсе не собирающаяся заниматься сельским хозяйством. А если бы действовать по совести, европейские субсидии нужно было бы делить совсем по-другому, чтобы они достались людям, которые действительно производят зерно, молоко и другую продукцию. Вот тогда это была бы реальная помощь. А те закупочные цены на то же молоко, которые существуют на сегодняшний день, – это просто шок. И мало того – эти сантимы еще и не выплачивают вовремя, их приходится выбивать, каждый раз унижаясь.
- Когда-то Вы были инспектором и знаете изнутри чиновничью систему.
Есть ли возможность сократить чиновничий аппарат?
- Чиновничий аппарат у нас разросся практически на глазах. Если в 2000 году государственные сельскохозяйственные службы размещались на одном этаже, то позже понадобился второй этаж, а сейчас уже они занимают отдельное здание в Старой Риге. И самое главное, чуть ли не все эти чиновники получают тысячи латов зарплаты за то, что считают, что булки растут на деревьях. Они никогда не видели фермерских хозяйств, а о Латгалии и вообще слышать не хотят. Для большинства наших чиновников Латвия кончается в Екабпилсе – они так прямо, не стесняясь, и говорят об этом. Когда мы вступали в ЕС, немалого труда стоило привезти в Латгалию европейского инспектора, который отвечал за двусторонний процесс присоединения Латвии к Евросоюзу. Этот простой вопрос вырос в настоящую проблему, чуть ли ни скандал. Все-таки оказавшись в Латгалии и увидев наши небольшие, но вполне соответствующие всем требованиям крестьянские хозяйства, инспектор был в недоумении: “Чем же вы так отличаетесь, что к вам никого не пускают?” А мы ничем не отличаемся, у нас нормальные трудолюбивые люди. Отличается только отношение к нашему региону. Чего же удивляться, что латгальский народ проголосовал против вступления в ЕС?! Он прекрасно понимал ситуацию, а она такова: самый бедный регион Латвии превратился в самый бедный регион Евросоюза. И те деньги, которые ЕС выделил для Латгалии, пошли совсем не по назначению: на ферму диких оленей, засаженные цветами территории и т.п. А простые люди, которые своими руками производят хлеб, молоко, мясо, остались ни с чем. Со вступлением в ЕС пострадала сахарная отрасль. С молокопереработкой получилось фактически то же самое. Сейчас вся Европа стремится выращивать экологически чистую продукцию. Пытаются делать это и наши крестьяне – это каторжный труд, нужно постоянно контролировать себя, своих работников, а в итоге эту продукцию, которая обходится в два раза дороже, нечего и думать сбыть по достойной цене. Бедных крестьян загнали в тупик, и никто не хочет им помочь. Тот же Даугавпилсский молочный завод стал филиалом Прейльского. И Прейли как монополист устанавливает свои цены и делает, что хочет. К примеру, с 1 апреля были заключены новые договоры только с крупными хозяйствами, имеющими свои холодильники и первичную переработку, а маленькие хозяйства опять уничтожают. Такая ситуация не нова. В 2000 году, когда я был инспектором, нам предложили уничтожить треть крестьянских хозяйств. Но я отказался выполнять такие требования, которые могли выдвинуть лишь те, кто никогда не видел фермеров, не смотрел им в глаза, не знает, каким трудом добывается продукция. И даже если говорить о тех крестьянах, которые сумели выбить какие-то субсидии, поставив холодильные и перерабатывающие установки, ныне они оказались в ситуации, когда все, что им выделила Европа, ушло на погашение банковских кредитов, взятых на те же установки. Вот если бы смогли экспортировать свою продукцию и получать за это нормальные деньги, тогда не понадобились бы и европейские субсидии. А то, что делается сейчас, – просто какая-то профанация. Разрушили старые, советские фермы, строят новые, покрытые кафелем, но и они будут рушиться. Те же литовцы, которые скупают у нас скот, говорят: “Что у вас в Латвии творится, почему вы вырезаете целые фермы коров?” А потому, что человек не может заплатить кредиты. Приезжаешь в деревню и видишь: два пенсионера трудятся из последних сил, их дети и внуки потеряли работу. Если бы они хоть что-нибудь могли реализовать по нормальной цене, это была бы единственная ниточка надежды – я уже не говорю, уверенности в завтрашнем дне. Мы же вместо этого закупаем импортную продукцию, которую практически нельзя есть – это не продукт, а химическая формула. Правительству нужно начинать думать головой, беречь то, что еще осталось, используя рациональные идеи прошлого и развиваясь в будущем.
- Возможно, дело в том, что люди, стоящие ныне у власти, слишком уж стараются выслужиться перед ЕС, выполняя все их требования и не раздумывая, разумны ли они?
- Не думаю, что дело в этом. Ведь сколько ЕС пишет нам о том, что мы должны, наконец, решить проблему гражданства. Но, видимо, эти письма ЕС наше правительство не читает. Нонсенс! Как это может быть, если мы говорим, что выполняем все европейские директивы? И как можно так относиться к народу?! И такое равнодушие к судьбам людей характерно не только для руководства страны, но и нашего города и края. К примеру, в Россию фурами везут поросят из Польши, других стран. А мы находимся намного ближе и могли бы поставлять более дешевую продукцию. Чем не помощь крестьянам? И неужели руководители города не могут найти предприятия, с которыми могли бы сотрудничать наши ЗПЦ, ЛРЗ? Нужно ездить не в Китай, а в соседнюю Россию, помочь местным производителям наладить контакты. Хоть что-то сделать, чтобы россияне почувствовали, что у нас есть заинтересованность, а не решать какие-то абстрактные проблемы. Ситуация похожа на послевоенную, настолько кругом все разрушено. Вся молодежь разъехалась за границу, а в нашем правительстве еще утверждают, мол, пусть там и остаются – нам они не нужны. Как это можно сказать, что наши дети нам не нужны?! Словом, ситуация такая, что бороться необходимо. И бороться за будущее не тех, кто находится у власти и пользуется всеми благами, а за наше с вами будущее.
Подготовила к печати Елена Сангушко.