Генпрокурор Янис Майзитис пытается красиво играть и всю вину за случившееся перекладывать на плечи полиции. Мол, там сплошные ротации, преобразования, текучка кадров — и это неблагоприятно сказывается на работе прокуроров. Однако же факт остается фактом: прокуроры с большой буквы увольняются с работы и переходят в адвокатуру. Чем это грозит, догадаться не сложно.
В минувшую пятницу Янис Майзитис разразился гневной тирадой в адрес полиции. Нельзя сказать, чтобы он совсем уж голословно обвинял своих коллег по правоохранительной работе. Анализируя отчет госполиции о криминогенной ситуации в стране, он прошелся по криминальной полиции, отметив, что если проследить за тем, как раскрывали особо тяжкие преступления в прошлом году, несложно понять, что там снова поменялись оперативные работники. Но что странно: ровно год назад, получив на руки итоги работы госполиции и прокуратуры за 2008 год, он говорил практически то же самое. Тогда Майзитис утверждал, что оперативная работа полиции сильно хромает и виной тому, по всей видимости, реорганизация. А особенно заметны разброд и шатание на примере раскрытия громких убийств последних лет. Мол, большая текучка кадров в среде оперативников — причина всех бед. Вот и последние данные уже прошлого года говорят о том же: старые громкие дела невозможно раскрыть, поскольку новым работникам нужно с нуля их расследовать, говорит Майзитис.
И тут он оговорился, что прокуроры тоже, увы, теряют трудовые навыки, качество их работы ухудшается, но об этом он пообещал рассказать в среду, 24 февраля, когда будут обнародованы результаты работы самой прокуратуры. Единственное, о чем он вскользь обмолвился, что и прокуратуру покидают ценные кадры.
Между тем прокуратуру не то что покидают, из прокуратуры просто бегут лучшие работники. И генеральный прокурор Янис Майзитис как руководитель этого ведомства должен был бы остановить течь своего “корабля”, задраить пробоины и плыть дальше. Как–то мотивировать специалистов высочайшего класса не покидать прокуратуру — на то ему и дана власть. Однако он только сухо констатирует факты.
Между тем в этом году только специализированную прокуратуру по организованной преступности и другим отраслям покинули четыре специалиста: старший прокурор Дагмара Ушча, а также Иварс Краузе, Арис Бочс и Игорь Лосев. Фамилии этих людей на слуху если не у всех, то у львиной доли наших читателей. Причина ухода типична для нашего времени — сокращение оплаты труда на 30%. Но может, не стоило ждать, когда прокуроры напишут заявления? Неужели Янис Майзитис как опытный руководитель с двумя сроками нахождения на этой должности за плечами не мог придумать какой–то механизм, с помощью которого удержал бы ценных работников, мотивировав их остаться? И если Дагмара Ушча и Игорь Лосев ушли просто на пенсию (Ушча — с 5 февраля, Лосев — с 31 декабря), то остальные их коллеги пошли по другому пути. Как оказалось, Краузе и Бочс еще осенью прошлого года сдали адвокатские экзамены, а буквально 4 февраля приняли присягу. И вот–вот начнут трудиться в одном адвокатском бюро. В каком именно, не говорят, но это станет известно со дня на день.
И это не все потери. Еще из специализированной прокуратуры по организованной преступности и другим отраслям явно собрались уходить прокуроры Салвис Скайстайс и Александр Серов. Оба уже подали заявки на сдачу адвокатского экзамена. И это только данные, которые известны всем, но в кулуарах Генпрокуратуры поговаривают, что число бегущих прокуроров гораздо больше. Остальные просто не афишируют свои желания до того момента, пока им не подвернется выгодное предложение. Вот и считайте: всего в этой специализированной прокуратуре было 27 сотрудников, которых с учетом наплыва сложных и запутанных дел едва хватало.
Официально ушли уже четыре человека плюс двое одной ногой уже тоже в адвокатуре — итого на выходе 21 человек. Если так дальше пойдет, то громкие дела станут расследовать прокуроры без опыта и необходимых навыков. А тут еще может так сложиться, что проходящие по этим самым громким делам обвиняемые станут нанимать как раз тех самых адвокатов, которые ушли из прокуратуры. К чему это может привести, понятно без слов.
Кстати, для примера приведем такой момент. Буквально в минувший четверг мы рассказывали о том, что финансовая полиция Службы госдоходов передала в прокуратуру для начала уголовного преследования дело о самом крупном отмыве денег в нашей стране — 22,36 млн. латов. Рассказывая о своих успехах, руководитель отдела расследований финансовой полиции Любовь Швецова выразила отдельное спасибо надзирающему прокурору… Ивару Краузе, благодаря чьей работе это дело удалось довести до ума. А теперь представим, что уже к адвокату Ивару Краузе в его бюро придут обвиняемые по этому объемному делу люди и попросят защищать их интересы. Вы думаете, от такого предложения сможет кто–то отказаться? Ведь, обосновывая свой уход из прокуратуры, Иварс Краузе заявил, что не может больше работать за 650 латов “на руки”, которые остались после последнего сокращения. Поскольку у него кредитные обязательства и семья.
И такое катастрофическое положение дел в ведомстве Яниса Майзитиса повсюду. Только на пенсию в прошлом году ушли в общей сложности девять прокуроров. В частности, помимо Дагмары Ушчи свой пост старшего прокурора отдела особых полномочий прокуратуры покинула Мара Усане. Найти ей замену Майзитис смог только в последних числах января. Полноценную ли, покажет время.
А чего стоит Юрмальская прокуратура, запятнавшая свою честь историей с самой крупной в истории ведомства взяткой! Напомним, что в конце 2008 года сотрудники Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией задержали прокурора Ирину Богданову по подозрению в вымогательстве 25 000 латов и получении части денег. В конце прошлого года начался суд по этому делу, который, впрочем, был отложен до середины февраля из–за странной болезни как раз Богдановой. Второй подсудимый — посредник и миллионер Борис Рязанский. Так вот, из–за этой истории работы лишились двое прокуроров, а еще один получил выговор.
Как полагало следствие, первая часть взятки была 15 000 латов, из них 10 000 латов передано Богдановой, которая зашла в гости к своей начальнице — старшему прокурору Юрмалы Сигите Приеде, а на выходе ее задержали. У Богдановой нашли 5000 латов, а остальные деньги пропали — их не было у Богдановой, не смогли их отыскать и в доме Приеде. Между тем перед самым обыском у Приеде приключилась странная история: старший прокурор отдела по особо важным делам Модрис Адлерс позвонил своему коллеге из Рижского судебного округа Эдгару Берзиньшу и попросил его съездить на место происшествия. А тот сразу же позвонил Приеде по телефону и что–то сообщил. Ну а дальше — деньги как будто сгорели…
В Генпрокуратуре была образована целая комиссия, которая должна была провести собственное расследование и принять решение по громкому коррупционному делу, бросившему тень на всю прокуратуру. Однако это больше походило на показуху. Богданову, конечно, уволили, но уж слишком много улик было у следствия. А вот Приеде ничего не сделали, только отстранили временно от исполнения обязанностей. Даже Берзиньш отделался лишь выговором. Прокуратура, правда, еще оценивала ее соответствие должности, но Приеде не стала ждать результатов и ушла по собственному желанию. О причинах она не распространялась, зато угадайте, куда она пошла? Правильно, так совпало, что одновременно с Краузе, Бочсом и Серовым она подала документы на сдачу адвокатского экзамена. В отличие от коллег ее, правда, “забраковали”.
А Юрмальская покуратура тем временем целый год жила без полноценного руководителя — исполняющим обязанности старшего прокурора после ухода Приеде был назначен ее заместитель Владимир Захаров. И Янис Майзитис почему–то долго не мог определиться с таким, казалось бы, довольно проходным вопросом.
Может, в этом и есть основная проблема: Янис Майзитис руководит Генпрокуратурой по привычке, медлит, долго принимает решения, а ценные кадры живут здесь и сейчас и не готовы ждать годами, пока начальник созреет и что–то предложит. И Генпрокуратуре просто нужен новый, молодой, энергичный начальник, который способен думать по–новому и молниеносно действовать.