Государственные и муниципальные закупки услуг рекламы и общественных отношений прекрасны с точки зрения расхищения государства — со стороны трудно определить объективную цену услуги, сказал порталу pietiek.com исследователь коррупции из Центра общественной политики «Providus» Валт Калниньш.
В последнее время было несколько случаев, когда амбициозные государственные заказы получали фирмы, занимающиеся предоставлением общественных услуг, рекламой и социологическими исследованиями, которые одновременно обслуживают и политическую силу, и госкомпанию, которую контролирует представитель этой политической силы. В некоторых случаях было основание сомневаться в целесообразности этих закупок. Возникает вопрос — не являются ли госзаказы вознаграждением, которыми свои PR-агентства косвенно обеспечивают политики?
«В том, что PR и строительство являются классическими сферами расхищения, нет никакой тайны. По крайней мере в некоторых случаях это так, потому что это слишком просто, чтобы не воспользоваться. Договоры на PR-консультации и рекламные услуги прекрасны с точки зрения расхищения, потому что то, сколько стоит какая-либо услуга, нельзя объективно измерить. Например, нарисовал я какую-то финтифлюшку для логотипа. Сколько это стоит?», – спрашивает Калниньш. Другими словами, трудно измерить и доказать, что государство впустую растратило ресурсы, покупая ту или иную услугу, или покупая ее по конкретной цене.
Калниньш наблюдает риск коррупции на практике, когда в перекрестных связях срастаются интересы фирм и партий, но исследователь не видит реальной возможности, как правовыми путями этого избежать. Остается полагаться на этику и общественную бдительность. «От слияния политики и бизнеса возникает много различных рисков, но полностью отделить эти области нереально. Однако, здоровая политическая среда, я думаю, выдерживала бы определенную дистанцию от бизнес-среды, которую законом, конечно же, нельзя определить», – сказал Калниньш.
Среди случаев, когда какое-либо агентство по связям с общественностью и рекламе обслуживает и политическую силу, и госкомпанию, которую контролирует представитель этой политической силы, следует упомянуть, например, частичной принадлежащую создателю предвыборной кампании «Единства» Айнару Щипчинскису компанию «Repute» и «Inspired Communications», которые обслуживают контролируемые министром экономики Артисом Кампарсом («Единство») «Latvenergo» и Центральное статистическое управление. У фирмы GfK во время избирательной кампании был контракт на исследование общественного мнения с партией Кампарса «Новое время». В настоящее время GfK по-прежнему проводит для «Единства» социологические исследования, правда, они уже заключают договор не непосредственно с этим альянсом или с какой-то из составляющих его партий, а через принадлежащее Щипчинскису рекламное агентство «McCann Erickson Riga», у которой есть договор с «Единством».
Во всех этих случаях Кампарс, у которого, как у министра экономики, есть влияние на «Latvenergo» и Центральное статистическое управление, отрицал политическое лобби, в результате которого договора с государством получили обслуживающие «Единство» компании по связям с общественностью. Суммы договоров, по которым фирмы Щипчинскиса и GfK предоставляли услуги партиям «Единства», не известны — руководители компаний ссылаются на коммерческую тайну и конфиденциальные условия договора, однако указывают, что вся эта информация была предоставлена Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (KNAB), которое контролирует финансы партий и то, не были ли нарушены ограничения финансирования избирательных кампаний.
И Щипчинскис, и глава GfK Илута Скрузкалне в разговоре с порталом подчеркивали, что полученные от «Единства» и его партий суммы адекватны рыночной цене на эти услуги. Однако, не зная суммы, которые «Единство» платило этим компаниям, в силе остается вопрос — не являются ли заключенные с госпредприятиями и учреждениями контракты компенсацией или доплатой за оказанные партиям услуги.
Например, в случае с рекламой последних тарифов «Latvenergo», которую делала «Repute», возникают сомнения в ее целесообразности, так как по содержанию она повторяла публичную риторику министра экономики Кампарса, создавая впечатление, что госкомпания оплатила политический PR министра. По поводу же доверенного компании GfK проекта переписи населения стоимостью 3 миллиона латов, ее конкуренты в области социологических исследований выразили сомнения относительно того, почему этот проект не могло выполнить, как раньше, само Центральное статистическое управление. Ответ от ЦСУ был таков — Министерство финансов еще во времена Эйнара Репше («Новое время») подсчитало, что перепись населения было бы дешевле передать в частные руки.
У «Единства» есть договор и с рекламным и общественным агентством «Baltijas komunikāciju centrs» (BKC), подтвердил владелец компании Гинт Федерс. До сих пор было впечатление, что BKC обслуживает «Гражданский союз» и его лидера Гирта Валдиса Кристовскиса, однако, как отмечает Федерс, это просто впечатление — официальный договор заключен с «Единством». «Единство» является единственным политическим клиентом BKC, но среди коммерческих клиентов есть, например, фигурирующие в закупках государства и муниципалитетов названия, такие как строительная компания «Skonto būve», строитель дорог «Binders» и производитель щепы «Pata AB». «Pata AB» выиграла в конкурсах от «Latvenergo» и «Rīgas siltums». Ее владелец Улдис Миеркалнс делал крупные пожертвования «Новому времени». Щипчинскис же не только обслуживает «Единство» и подведомственные его политическому контролю компании, но и делает пожертвования этой политической силе.
BKC также предоставлял услуги по связям с общественностью отдельным, вовлеченным в войну Вентспилсского транзитного бизнеса, сторонам, которые находятся в конфликте интересов с мэром Вентспилса Айваром Лембергсом. Люди, которые знакомы с этой тематикой, в том числе и из СМИ, неофициально говорят, что сами бы не выбирали для такой специфической темы этих консультантов по связям с общественностью. В связи с этим возникает вопрос — не выбран ли BKC из-за своих связей с находящейся у власти политической силой. Руководство BKC ранее такие доводы отрицало, подчеркивая, что с этими и другими коммерческими клиентами они сотрудничали еще до того, как начали предоставлять услуги партиям «Единства».
«Если мы не говорим об очевидной преступной деятельности, как, например, о взяточничестве в связи с некоторыми закупками и тому подобным, то на самом деле лучшее, что было изобретено — это ясные, разумные, открытые процедуры закупок, которые никогда не будут стопроцентным средством против какого-либо корпоративного партийного влияния на закупки, но все же это является лучшим средством, которое можно придумать», – оценил ситуацию исследователь коррупции Калниньш. Однако не всегда возможно проконтролировать мошеннические действия, которые могут повлиять на результаты конкурсов, часто это начинается гораздо раньше, с помощью корпоративных контактов.
Известен недавний случай, когда специалист фирмы по связям с общественностью, которая объединяла и консультирование министра, и работу в рекламном агентстве, которое обслуживает партию этого политика, была поймана на подозрительном интересе к закупкам Министерства. Ее заинтересовали документы и внутренняя информация об условиях одной большой закупки, а объяснялся он ожидаемым интересом СМИ, в связи с которым нужно подготовить аргументы. Но потом выяснилось, что среди этих коммерческих клиентов фирмы есть один, который до объявления конкурса хотел получить внутреннюю информацию министерства. В доступе к информации было отказано, последствия не были установлены, и политический деятель от советов этого консультанта по связям с общественностью отказался. Известны и сообщники, но политик не согласен говорить об этом официально.
Валт Калниньш говорит — такие случаи показывают, насколько изощренные методы могут использовать PR-агентства, чтобы «провернуть что-то с государством», к тому же их нельзя проконтролировать и устранить надзором за закупками, так как обман заложен еще до начала конкурса. Но нет никаких доказательств корпоративных связей между министерством, партией, рекламным агентством и заинтересованными в конкурсе фирмами.
«В конце концов, это частный сектор и, пока в результате этих отношений не нарушаются регулирующие финансирование политических партий правовые требования, до тех пор это не проблема широкой общественности. Это, скорее, проявление того, что вокруг политических партий формируется определенная социальная среда, корпоративные связи, когда политическая среда срастается с бизнес-кругами, которые могут нам не нравиться. К этому можно относиться критически с позиции гражданина, но это чисто субъективно — некоторым это может казаться проблемой, а некоторым это может не казаться проблемой. Конечно, есть основания выдвинуть совершенно другие требования, когда встает вопрос об использовании средств государственных учреждений на закупки и тому подобное. Тогда, конечно, у общества возникают причины для беспокойства, если эти закупки были сделаны каким-то не особо честным способом», – рассуждает исследователь коррупции Валт Калниньш.