Закон сохранения в политике

В результате сотни тысяч человек оказались поражены в правах, что вполне объяснимо. Латышскую буржуазию – как доморощенную, так и заокеанскую – нулевой вариант гражданства никак не устраивал. Именно в ее интересах и было продавлено разделение народа Латвии на граждан и неграждан. Устранив некоторые препятствия для частной инициативы, «песенная революция» не уничтожила систему привилегий, существовавшую в СССР. Эта система просто приобрела ярко выраженный национальный характер. Для нелатышей были созданы заведомо неравные условия конкуренции.

Отлученные от государственной службы, выброшенные с заводов, уволенные из различных учреждений, нелатыши волей-неволей были вынуждены уйти в сферу частного предпринимательства, и многие добились в ней успеха. Нет, они не приобрели, как утверждает Илзе Островска, экономической власти в стране, но даже находясь в неравных условиях, русские предприниматели сумели составить известную конкуренцию латышской буржуазии.

Русский бизнес пережил бесчеловечные опыты Репше и Ко в области государственных финансов, экспансию иностранных компаний и многое другое. Выиграть соревнование экономическими средствами (тоже не всегда чистоплотными) государство, стоящее на страже интересов латышской буржуазии, оказалось не в состоянии. И тогда в ход были пущены политические средства, державшиеся до поры до времени про запас.

Началась возня вокруг латышского языка и культуры, которым будто бы что-то угрожает, выпячивание разногласий в вопросах истории, которые призваны замаскировать тот факт, что пришедшая к власти в результате «песенной революции» латышская национальная буржуазия озабочена единственно удержанием приобретенных правдами и неправдами привилегий.

Латышская буржуазия все больше превращается в тормоз на пути экономического и общественного прогресса. Представленная во власти национальной бюрократией, сросшаяся с нею в значительной степени, она всецело поглощена борьбой за сохранение своих привилегий. Перекрывая кислород русским, латышская политическая элита перекрывает кислород всем. На карту поставлены благополучие и безопасность рядовых жителей без разбора национальности. В жертву национальным привилегиям принесен гражданский мир, экономические выгоды и престиж государства.

Однако в той же мере, в какой латышская буржуазия утратила свою революционность, русская национальная буржуазия в Латвии эту революционность приобрела. Первые представители русской буржуазии уже приняли участие в русском национально-освободительном движении. Кто-то приходил на митинги, кто-то давал деньги, кто-то приковывал себя цепями ко входу в Кабинет министров и становился частью живой цепи, которую доблестные стражи порядка растаскивали 16 марта прошлого года.

Самые проницательные понимают: экономика не может мириться с политическими ограничениями. Одно из двух – или политика задушит экономическую свободу, или экономика разрушит политические ограничения и любого рода привилегии. Ирония судьбы заключается в том, что ключи от будущей Латвии находятся в наших руках. И чем раньше мы это осознаем, тем быстрее это будущее наступит.

Защищая свои национальные интересы, русские в то же самое время борются за демократическую, свободную Латвию. Требующее равных прав и возможностей для каждого жителя республики, независимо от его происхождения, национальности, языка и религии, русское движение представляется мне явлением весьма прогрессивным и очень привлекательным в нашей многонациональной стране. Рано или поздно латыши поймут, что русское движение для них представляет куда меньшее зло, чем потерявшая всякий стыд политическая элита. Буржуазная революция в Латвии должна иметь продолжение.