Реформа по учебнику
Вышедший из-за закрытых дверей зала заседаний к журналистам министр земледелия Мартиньш Розе заявил: главы министерств согласны, что требование ЕК создать гарантийный фонд на случай реструктуризации сахарных фабрик по сути не соответствует целям реформы. Однако в суд обращаться наша страна не будет, потому что тяжба может затянуться на несколько лет, а исход ее непредсказуем. Зачем было бросаться гордыми заявлениями на тему — мы защитим свою отрасль, своих крестьян и свою честь, не преклонимся перед Еврокомиссией и тому подобное — непонятно.
Телеграф уже сообщал, что все началось с решения Еврокомиссии реформировать сахарную отрасль. Цель реформы в том, чтобы снизить стоимость сладкого песка, убрать с рынка мелкие компании и позволить работать гигантам. Тем, кто решит реструктурировать свое производство и покинуть рынок, полагается компенсация. Деньги получат не только фабрики, но и крестьяне, поставлявшие сырье. Как известно, каждая страна может делать сахар только из местной свеклы, т.е. при закрытии фабрики крестьянам не дается возможность наладить экспорт своей продукции. Те, кто останется на рынке, будут в течение определенного времени делать вклады в фонд, из которого как раз-таки и станут выплачивать компенсации. Вроде бы все чинно, благородно!
h2.Еврокомиссия превысила полномочия?
Другое дело, что обе латвийские фабрики на уровне ЕС как раз попадают в разряд мелких — а значит, уготованная им участь вроде как ясна. Когда новый порядок вступил в силу, наши производители заикнулись было о закрытии, но крестьяне и Минземледелия хором закричали, что стране необходим местный сахар. Тогда фабрики решили поработать еще сезон, а там смотреть, как дело пойдет. Дело пошло совсем неожиданно. Еврокомиссия приняла новую регулу — все желающие закрыться и получить компенсации сначала должны внести на гарантийный депозит сумму в размере 120% от полагающейся им компенсации. Чтобы была гарантия, что фабрика точно закроется, а не смухлюет ради компенсации.
Латвия заявила, что требование невыполнимо. Найти несколько десятков миллионов ни лиепайский, ни елгавский производители не смогут. К тому же наша страна считает, что Еврокомиссия слегка выходит за рамки своих полномочий — кто ей вообще разрешал принимать дополнительные условия к программе реформы, одобренной Советом министров ЕС и уже содержащей в себе критерии для получения поддержки.
Уйти безвозмездно
Осознав суть происходящего, Латвия выступила с лозунгом — будем судиться с Еврокомиссией, защищать свою честь и отрасль народного хозяйства. Тогда в разговоре с Телеграфом юрист адвокатского бюро Loze, Grunte & Cers Марис Бризго отметил, что если бы дело началось, то это был бы первый такого рода процесс для Латвии. Эксперт предупреждал, что подобные процессы обычно очень долгие — от 2 до 4 лет. А решение суда, по его словам, должно было бы учитывать общие интересы всего Европейского сообщества. Во вторник наши министры развернули белый флаг и решили все-таки не доводить дело до суда.
Чем все это грозит Латвии в итоге? Работать фабрикам довольно сложно: стоимость продукции снижать надо, крестьянам платить за сырье надо, вносить средства в фонд реструктуризации тоже надо. Тут уж и на прибыль не остается. А кому в наше время охота заниматься благотворительностью? Добыть средства, чтобы внести на гарантийный депозит, — маловероятно. Остается просто объявить себя банкротом и закрыться без всяких компенсаций. Фабрики в данном случае еще смогут что-то поиметь, допустим, продав оборудование. Крестьяне, поставщики сахарной свеклы, очевидно, остаются с носом.
Евро нам дороже
Сейчас опять начнутся переговоры Минземледелия с латвийскими производителями сладкого песка, чтобы “определить дальнейшую стратегию поведения”. Возможно, фабрикам предложат параллельно с сахаром производить биоэтанол, что позволит получить поддержку из фондов ЕС. Одновременно Розе обещает помочь в переговорах с банками, дабы те согласились выдать кредит фабрикам, если те решатся на реструктуризацию.
Как уже сообщалось, государство могло бы дать гарантию на внесенную на депозит сумму. “Но для него такие обязательства были бы довольно затруднительными, потому что подобные гарантии обернутся серьезным дефицитом бюджета, что не позволит выполнить критерии для введения евро. В финансовом плане это очень сложный путь”, — подчеркнул Мартиньш Розе.
Сколько стоит закрытие производства?
Чтобы отказаться от производства сахара, Jelgavas cukurfabrika нужно внести на гарантийный депозит 32,8 млн. EUR, а Liepājas cukurfabrika — 19,5 миллиона при полном демонтаже заводов; 24,6 и 14,6 млн. EUR, соответственно, при частичном и 11,4 и 6,8 миллиона, если они откажутся от квот.