Автором памятника Дубровину станет известный скульптор Александр Таратынов. Скульптор сейчас живет и работает в Голландии. Несколько лет назад он победил в конкурсе на барельеф королевы Нидерландов Беатрикс для монеты в один гульден. Он — автор памятника королеве Нидерландов Анне Павловне в центре Гааги, автор третьего по счету памятника д`Артаньяну в городе Маастрихт (месте гибели гасконца), создатель памятника Владимиру Высоцкому, недавно открытого в Новосибирске… Крупнейшие столицы Европы считают за честь иметь украшением своих улиц и парков работы этого скульптора. На центральной площади Амстердама стоит его скульптурная композиция «Ночной дозор», открытие которой было приурочено к празднованиям 400-летия со дня рождения Рембрандта. Перечислять все, созданное Александром Таратыновым на протяжении более тридцати лет творческой деятельности, бессмысленно. Достаточно сказать, что в анналы современного (в самом лучшем смысле) искусства его имя уже вписано. Давно и прочно. На века, как и его творения.
Космополит из России
— Александр Львович, подскажите, как лучше Вас представить нашим читателям: известный российский скульптор, в данный момент работающий за рубежом, или европейский скульптор русских корней?
— Я российский гражданин, но последние годы живу в Европе и немножко европеизировался. В свое время я закончил Московскую художественную школу, затем художественный институт имени Сурикова. До сих пор работаю в Москве в студии имени Грекова, которая формально принадлежит Министерству обороны, но выполняет заказы для всей страны и множество международных проектов. Эта студия известна своей исторической тематикой, существует уже 70 лет и считается одной из старейших культурных организаций в России. Нельзя сказать, что я уехал из России, так как там я тоже живу и работаю. Сейчас я проживаю в Голландии, в Маастрихте, но работаю и в Бельгии, где в городе Льеж у меня есть галерея. Работаю и в других европейских странах. Я просто хочу быть человеком мира. Многие творческие люди хотели бы этого. Мне повезло, — я очень удачно воспользовался демократическими свободами и имею возможность жить такой жизнью, которая мне нравится и мне подходит: я свободен в реализации своих проектов и идей. В Москве таких, как я, очень много, конкуренция очень большая. И зачастую выигрывает не тот, кто больше работает и кто более талантлив… А в Европе я свободен в реализации, в том числе российской темы, причем именно в этой области там я вне конкуренции. И это мне нравится.
— Говорят, что художниками не становятся, ими рождаются…
— Думаю, мой интерес к искусству передался мне по наследству от родителей. Мой отец скульптор, народный художник России, а мама была живописцем. Кстати, моя жена тоже человек искусства — она живописец.
— Как создается скульптура? Берем глыбу и отсекаем все лишнее, как это делал Микеланджело?
— В моем случае, наоборот, — набираем все нужное. По принципу «отсекая все лишнее», действуют, в основном, те, кто работает с камнем. Я же в качестве материала предпочитаю бронзу.
— А Вам приходилось делать работы, которые Вам не нравились, но были заказаны?
— Я такой человек, что мне все свои работы не нравятся. Любую работу я стараюсь исполнять с максимальной отдачей. Но после окончания работы у меня возникают новые мысли. И выполненная работа мне не кажется совершенной, всегда хочется ее доработать, что-то добавить или даже переделать. Я вижу в ней недостатки. Тогда я стараюсь свои мысли направить в русло саморазвития. И уже при следующей работе накопленный опыт мне пригождается.
Мэр с лопатой
— С какими чувствами Вы приступите к работе над памятником Дубровину?
— Наверное, с чувством патриотизма. Это памятник русскому человеку, а для людей постсоветского пространства характерны родственные, близкие чувства к бывшим странам Советского Союза. Тем более, что в Даугавпилсе живет много русскоязычного населеления.
— Работа над скульптурой конкретного человека налагает на мастера определенные обязательства. Это не абстракция, где художник может дать волю воображению. А что касается Дубровина, то у нас сохранилась только одна его маленькая и довольно нечеткая фотография в одном старом издании, с которой художник Михельсон сделал небольшой портретик, и разрозненные описания…
— Во-первых, как только мне сделали заказ, я сразу же начал искать максимальную информацию об этом человеке и об истории города, чтобы создать правильное и исторически верное произведение. Насколько я понял, Дубровин в свое время сделал для города много хорошего. В моем представлении это энергичный человек, патриот города, который старался делать что-то не только для себя, но и для других, хотел оставить след о себе в истории.
— Такой человек для Вас лично может быть эталоном?
— Я стараюсь жить так, как считаю правильным. Энергии у меня тоже много. Я одновременно работаю над многими проектами. Только что приехал из Санкт-Петербурга, где известный дирижер Георгиев заказал мне памятник Анне Павловой для Мариинского театра. Еще в Петербурге утвердили большой заказ — я буду работать над проектом мини-Петербурга в бронзе. Это макеты наиболее известных петербургских зданий и ансамблей в миниатюре — по аналогу городов в миниатюре, которые существуют в Европе. Единственное отличие, что все это будет в бронзе. И это будет уникальностью проекта. В произведениях будут присутствовать и фигуры архитекторов, построивших эти великолепные здания. Частично над этим я буду тоже работать в Голландии, так как там есть новые технологические возможности, которых пока еще нет в России. Кстати, там же я буду создавать и скульптуру Дубровина.
— Знаю, что художника нельзя спрашивать заранее о его будущем творении. Но все-таки, есть идеи, каким будет наш бронзовый градоначальник?
— Трудно сказать, не зная, где будет располагаться скульптура. Вообще я сторонник не монументальной, а контактной скульптуры. Мне бы не хотелось, чтобы это был эдакий мертвый монумент мертвому человеку. Бюст Дубровина мне заказали для Москвы. Но здесь это должна быть личность, человек, с которым пришедший в парк зритель мог пообщаться, чтобы между ними возник человеческий контакт. Скульптура должна быть функциональной. Думаю, например, почему бы не создать Дубровина с лопатой в руках, как человека-строителя в философском смысле.
Слепец, кто не верит
«Ночной дозор» — это не только роман Сергея Лукьяненко и фильм по его мотивам. В первую очередь, это знаменитая картина Рембрандта. Год назад в Голландии появился уникальный памятник — памятник «Ночному дозору». Теперь достаточно попасть на площадь Амстердама, где установлено произведение русских скульпторов Александра Таратынова и Михаила Дронова, для того, чтобы стать одним из персонажей знаменитого полотна. А если съездить в Бельгию, то можно стать одним из персонажей выполненной Таратыновым скульптурной картины Питера Брейгеля «Слепые». Уникальность этих композиций еще и в том, что никто до Александра Таратынова не создавал скульптурного памятника целому художественному произведению.
— Судя по выбору некоторых Ваших произведений, философская жилка Вам не чужда. Я имею в виду Ваш проект трехмерной скульптуры, где Ваш интерес обращен в сторону философских работ известных художников, таких как Альбрехт Дюрер, Питер Брейгель, Рембрандт…
— Еще когда я учился в институте, у нас в мастерской висели фотообои с репродукцией рембрандтовского «Ночного дозора». У меня всегда было желание побывать внутри этой картины, среди персонажей, или даже почувствовать себя одним из них. А уже потом я придумал проект трехмерного воплощения двухмерных произведений — известных картин. Поскольку я работаю в Голландии, взял картину Рембрандта «Ночной дозор» и сделал ее в объеме. С тем, чтобы дать возможность зрителю побывать внутри картины, осмотреть ее с разных точек. Таких проектов у меня уже четыре: в Бельгии «Слепцы» Брейгеля, для Австрии я воссоздал «Поцелуй» Климта. Произведению в этом году исполняется 100 лет, и сейчас Густав Климт — самый дорогой художник в мире, а «Поцелуй» — самая известная его картина. Для Германии я воплотил тему Дюрера. К выбору произведения я, действительно, отношусь философски. Например, Брейгель — это религия, вера. Человек должен верить в Бога, а кто не верит, тот слепец. А значит, падение неизбежно. И если падает первый, поводырь или предводитель, то и все остальные следуют за ним. Все это есть на картине, и все это я постарался передать в скульптуре. У Климта тема любви, «Всадник» Дюрера — воплощение жизни и смерти. Ну а «Ночной дозор» — тема мужества и защиты отечества. У меня была идея сделать такие работы для нескольких стран Европы, наиболее известных в культурном плане. У меня есть много парковой скульптуры, и даже в таких «легких» жанровых работах мне бы хотелось показать нечто большее, чем видно на первый взгляд.
— Ваши работы есть во многих странах мира. А в Латвии?
— К сожалению, реализовать свое творчество в странах Балтии мне еще не удавалось. Скульптура Дубровина станет моей первой работой в Прибалтике.
Светлана КУБАСОВА