Накануне саммита «большой восьмерки» стало очевидно, что «холодная война» между Россией и Западом – это та реальность, с которой приходится считаться всем
То, что изначально виделось как локальное противостояние Москвы и ряда постсоветских государств, переросло в концептуальную полемику с Европой и США, пишет журнал «Итоги». Остался ли шанс переломить ситуацию? Способны ли мы вновь слышать и слушать друг друга? Этот вопрос корреспондент «Итогов» задала президенту Эстонии Тоомасу Хендрику Ильвесу, который на конференции в Праге выразил сомнение в правомерности участия России в G8.
- Господин президент, кто запустил механизм нынешнего «похолодания»?
Я слышал, что на витринах магазинов в России сегодня можно встретить надпись: «Здесь не продаются эстонские товары». Еще недавно Москва депортировала грузин… Вот и мы здесь сидим и шутим: посмотрим, кто следующий? Я задаюсь вопросом: почему все страны, которые когда-то были коммунистическими, а сегодня демократические, являются врагами России? А остальные, например Белоруссия, – добрые соседи. Получается, что у России хорошие отношения с авторитарными режимами, а с демократическими – плохие.
- Что означают ваши слова: «С вхождением Эстонии в шенгенское пространство при неурегулированности пограничного вопроса россияне могут лишиться права на въезд»?
Я был неправильно понят. Что такое виза? Документ для пересечения границы. Но россияне будут пересекать по шенгенской визе границу с Эстонией, которой не существует. Нонсенс? Да, мы сделали все, чтобы граница была де-юре. Россия, на мой взгляд, своеобразно интерпретировала международные соглашения, заявив, по сути, что преамбула закона о ратификации договора, принятого эстонским парламентом, важнее самого договора. Мы понимаем, что это лишь повод отказаться от своей подписи под соглашением.
- Но и для вас важны политические преамбулы. Эстония ведь отказалась убрать из текста то, что воспринимается Москвой как намек на территориальные претензии.
В демократическом мире нередок обычай, когда парламент добавляет к межгосударственному договору необязывающую декларацию. Так было и в Эстонии, где парламент в преамбуле закона о ратификации договора о границе напомнил наше прошлое. Я не стану рассуждать, было ли это самое подходящее место для исторической ретроспективы, но это было решение, которое не изменяло договор о границе. У Эстонии нет ни к кому территориальных претензий.
- Вместе с тем ощущение психоза только нарастает. Скажем, недавние хакерские атаки на эстонские сайты были расценены НАТО как агрессия со стороны России.
Не совсем так. Случившееся дало нам повод поднять вопрос о модернизации внутреннего регламента НАТО. Потому что такой агрессии, как компьютерная, еще лет десять назад не существовало. А это весьма серьезно. Ведь хакеры атаковали не только сайты, но и, например, службу экстренной помощи. Такая атака будет расцениваться как агрессия. Хорошо, что в результате нынешней никто не пострадал. Впрочем, отдельные кибератаки из России – это не проблема. Куда опаснее распространение вирусов и программ, позволяющих получать контроль над чужими компьютерами. Такие программы продаются, хотя это и незаконно. Но мы не можем достоверно назвать производителя.
- Доля русскоязычных в бизнесе Эстонии велика. В эстонской прессе о них начинают говорить как о «пятой колонне». Вас это не смущает?
Меня беспокоит тот факт, что эстонцы стали задумываться о русских, живущих по соседству, как о «пятой колонне». Плохо и то, что в погромах все чаще винят именно русских, хотя там были и эстонцы. С другой стороны, неграждан у нас всего шесть процентов. Вот русскоязычных куда больше – почти 30 процентов. У нас самое доступное гражданство в Европе. Это не мое мнение, а вердикт ЕС. Хочешь стать эстонцем? Попроси об этом и сдай экзамен. Я бы посоветовал этим шести процентам лучше учить язык. И только не надо говорить, что это сложно! Десятки тысяч людей сдали экзамен, хотя эстонским в совершенстве не владели.
- Почему бы для родившихся и выросших в Эстонии русских не отменить экзамен, как это сделала, например, Литва?
Экзамен отменен для всех, кто родился в Эстонии после 1991 года, – они получают гражданство автоматически, если их родители граждане Эстонии или не имеют никакого гражданства.
- По подсчетам эстонских бизнесменов, ущерб от сокращения российского транзита составит от 100 до 400 миллионов евро. Не велика ли цена за национальное самоутверждение?
Приоритетом для Эстонии является ее независимость, а не доходы от бизнеса с Россией.
- То есть вы за ценой не постоите?
Посчитаем: 400 миллионов евро ущерба, если сравнивать с нашим ВВП, сумма небольшая. Хотя нет такого государства, которое было бы радо такой потере. Конечно, последует ощутимый удар по чьему-то бизнесу, но экономического коллапса это не вызовет. Другое дело, если такими потерями дело не ограничится. Но не думаю, что Россия пойдет на «закручивание гаек», потому что в противном случае это будет демонстрация для всех, прежде всего для ЕС, попыток введения санкций. И тогда разговор перейдет с уровня межгосударственного на международный.
- Как вы оцениваете шансы на то, что Североевропейский газопровод пройдет по дну эстонского шельфа Балтийского моря?
Строительство этого газопровода – частное дело. Это я цитирую Герхарда Шредера. Когда к нам официально приедет этот консорциум и предложит поучаствовать, то мы проведем экологическую экспертизу (на это потребуется от года до трех) и дадим ответ.
- И напоследок: Бронзовый солдат вам чем помешал?
В Германии после франко-прусской войны по приказу Бисмарка был построен монумент в честь поражения Франции. Потом, дабы сгладить вражду, немцы переименовали его в памятник войне, а позднее посвятили его жертвам войны. Так же мы могли бы поступить и с Бронзовым солдатом – из памятника, прославляющего тоталитарный режим, сделать монумент жертвам этого режима. Это я и предлагал. С другой стороны, могу понять аргументы сторонников переноса, которые указывают на то, что Россия сама небрежно обходится с монументами. На этом фоне действия эстонских властей, не уничтоживших, а перенесших прах солдат на новое место – воинское кладбище, выглядят вполне цивилизованно.
Праздник песни – препятствие для похорон
Перезахоронение останков советских солдат из братской могилы в Таллине откладывается на июль. Первоначально траурный ритуал хотели провести в конце июня. Однако на это время в Эстонии запланирован ряд крупных мероприятий – в частности, певческий праздник.
По данным минобороны Эстонии, на демонтаж памятника и работы по эксгумации останков советских воинов, похороненных у Бронзового солдата, из бюджета минобороны было выделено почти 7 миллионов крон (примерно 450 тысяч евро).
Останки всех захороненных были идентифицированы, однако просьб об их перезахоронении на родине от возможных родственников из России не поступало, заявили в МИД Эстонии.