Что делать, если в стране назревает экономический кризис, растет пропасть между социальными слоями, народ и партии – раздельны, и даже в стане правящих союзников нет ни единых целей и интересов, ни дисциплины, ни признанного лидера?
В таких случаях в государствах с развитой системой демократических институтов происходит смена властных элит. Там же, где таковые системы сугубо формальны, принято действовать по другой технологии: поиск внешнего врага (исторически знакомого или неожиданно страшного) и расправа с ненадежными союзниками. Последнее желательно оформить так, чтобы в глазах народа это выглядело как долгожданная «казнь плохих бояр».
Можно, конечно, отмахнуться от таких аналогий, но… вспомните недавние политические новости, когда в тихих улочках нашего югендстильного туристического рая неожиданно были обнаружены:
а) мафиози,
б) наркобароны,
в) замаскировавшиеся чекисты,
г) советские десантники-парашютисты.
Все, абзац. Пока еще не в том смысле, не полный… Зеленых человечков, способных принимать облик сотрудников службы охраны Сейма и президента, или гигантских тараканов-мутантов, угрожающих латвийской независимости в списке вроде бы нет и можно перейти к следующему абзацу актуальных новостей. Из области экономики, например.
Направо уже ходили…
Как быть с реальными проблемами, а не теми, что выдуманы для отвлечения внимания? С инфляцией, дефицитом платежного баланса, жалким минимумом реально производящей экономики?
Латвия в очередной раз подошла к развилке, где придется выбирать дальнейший маршрут. Как пойдем: дорогой «железной леди» Тэтчер или, например, путем Рузвельта или Улофа Пальме?
В «Часе» от 1 октября был подробно описан неолиберальный способ преодоления кризиса в экономике на примере тэтчеровской Англии. Дело, однако, в том, что таковой вариант отнюдь не единственный, да и причины кризисов в разных странах могут отличаться.
Может быть классический кризис из-за перепроизводства товаров, а может как у нас – из-за диспропорций развития и отсутствия контроля над спекулятивным разогревом финансового сектора. Уже только это заставляет скептически взглянуть на «единственно верный» либеральный рецепт лечения латвийской экономики.
Повторим, что таковой предполагает:
- замораживание зарплат,
- максимальное сокращение социальной части бюджета, урезание пособий, льгот и т. п.,
- отмену разного рода бюджетных дотаций производителям,
- ликвидацию или приватизацию убыточных государственных предприятий,
- жесткий прессинг профсоюзов (чтобы не возмущались такой политикой) и далее в том же духе.
Неудивительно, что наше вполне либерально-мыслящее правительство смогло замахнуться только на зарплаты, да и то с оглядкой. Что же касается остального, то социальные программы и пособия в Латвии минимальны, там и урезать-то нечего, дотирование производства практически отсутствует, а госпредприятия, как убыточные, так и процветавшие, давным-давно распроданы, розданы и раздарены различным спонсорам правящей элиты.
Профсоюзы вроде бы имеются, но после реальных примеров «бескомпромиссной борьбы за пр-рава тр-рудящихся» их впору не прессовать, а пожалеть и дать денег на мороженое…
Так что прикажете применять из наследства английской баронессы? Тем более что все уже применялось – в приснопамятные 90-е годы, когда «рыночные реформы» проводились в строгом соответствии с горячо любимыми г-жой Тэтчер неолиберальными идеями. В результате у Латвии уже был и «бездефицитный бюджет», и инфляция даже ниже английской. Прочие итоги, полагаю, тоже не забылись. Поэтому предлагать пережившим тот «шок без терапии» пойти под «железную леди» по второму разу – это уже садизм…
«Качели» рыночной экономики
Развитие рынка циклично: за подъемом следует спад, и наоборот. В странах с развитой системой представительной демократии так же меняется политическая составляющая власти: на смену либералам, обеспечивающим «рост ВВП» и прибыли капитала, но вызывающим недовольство большинства и социальную напряженность, приходят социал-демократы или лейбористы, возвращающие социалку и «иждивенческие настроения». Ситуация в обществе стабилизируется, но если с «социалкой» переборщить, в экономике могут возникнуть застойные процессы. Человек так устроен, что при слишком уж больших гарантиях напрягаться просто не будет… И тогда снова приходят жесткие рыночники с их экономическим «кнутом».
Если вернуться к результатам тех либеральных реформ, то лат действительно был крепким, а инфляция незначительной. Откуда ей взяться, если, кроме Банка Латвии, денег почти ни у кого и не было?
Однако это не могло продолжаться бесконечно. Должен был либо произойти социально-экономический коллапс, либо смена политической элиты и соответственно курса на левый и социально ориентированный.
Нашим правым просто повезло. Увидев, что Россия поднимается после нокдауна 1991 года, Запад стал поспешно формировать новый «санитарный кордон» и Латвию приняли в ЕС и НАТО, невзирая на всякие там их критерии, наш дикий институт неграждан и неурегулированные границы. Экспериментальный либеральный заповедник быстренько расконсервировали, и латвийское правительство, облегченно вздохнув, смогло «экспортировать» накопившиеся проблемы в Европу.
Вал кредитов из крупных европейских банков, фонды ЕС и заработки гастарбайтеров вызвали торговое оживление и все то, что мы наблюдали последние годы. Правые отрапортовали о наступлении долгожданного процветания и получили большинство на выборах. Латвия проскочила политическую развилку.
Но экономику, в отличие от избирателей, обмануть нельзя. Выбирать дальнейший путь у очередной развилки все же придется.