На первых кадрах - фрагменты одного дня новейшей латвийской истории: Рига. 16 марта 2005 года. Разгон антифашистов в полосатых робах. А рядом - беспрепятственное шествие бывших легионеров и сочувствующей им публики. Приоритеты государства просматриваются сразу и очень отчетливо...
Российский телефильм «Нацизм по-прибалтийски» взорвал латвийский истеблишмент, хотя ничего принципиально нового в нем нет
О том, что в первые дни Второй мировой войны на территории Латвии было уничтожено почти все еврейское население, знают все. Не является тайной и то, что в этом истреблении далеко не последнюю роль играло местное население в лице бравых шуцманов с латышскими фамилиями. Тому есть немало свидетелей и поныне…
Каждый нормальный человек, проживший в Латвии сознательную жизнь, знает, что Са- ласпилс в годы войны был концентрационным, а отнюдь не трудовым лагерем. Ведь еще живы бывшие его узники…
Многие также в курсе того, что карательные отряды латвийских добровольцев Waffen SS интересным образом воевали за свободу Латвии далеко за ее пределами – в Новгородской и Ленинградской областях, в Белоруссии и частично на Украине. В курсе – из своего личного опыта и по рассказам предков…
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
«Подвиги» команды Арайса и легендарного летчика Герберта Цукурса – тоже не такой уж большой секрет. И не только для Центра Визенталя, но и для тех, кто читал по крайней мере латвийскую русскую прессу последние десять лет, где публиковались в том числе свидетельства очевидцев тех далеких событий.
На этом материале, собственно, и построен фильм «Нацизм по-прибалтийски». Кстати, сделан он добротно, профессионально, в точном соответствии с законами жанра документального кино. Наверное, поэтому, как ни старалась спикер Сейма Ингрида Удре потребовать от правоохранительных органов завести уголовное дело по фильму, это ей пока не удается.
В объективном подходе авторам ленты не откажешь. По самым болезненным и спорным моментам латвийской истории, будь то оккупация Латвии или мотивы вступления латышей в легион, право высказаться в кадре получили персонажи с обеих сторон «линии фронта».
Симметричность соблюдена: в фильме говорят депутаты Сейма Николай Кабанов и Юрис Добелис, официальный историк Антоний Зунда и представитель теперь уже «подпольной» научной школы Янис Дзинтарс, левые латыши Алфред Рубикс с Виктором Калнберзом и национально настроенные правые – начиная двумя экс-легионерами и заканчивая юным последователем их дела Райвисом Дзинтарсом. Представлены и леденящие душу свидетельства директора музея «Евреи в Латвии» Маргерса Вестерманиса и бывшей узницы Саласпилсского лагеря Эльвиры Иляхиной.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="RIGHT">
Главные вопросы, которые трассирующим пунктиром проходят через весь фильм, – что толкало простых латышей в ряды добровольных гитлеровских пособников, кому они присягали на верность и отличается ли по содержанию Waffen SS от просто SS ?
Как подчеркивает в фильме доктор истории, академик Янис Дзинтарс, правящие круги довоенной Латвии находились под сильным нацистским влиянием. Зерна эсэсовской пропаганды уже в самом начале немецкой оккупации попали в удобренную почву, и нашлось немало людей, которые с большой симпатией отнеслись к новым хозяевам. По словам Яниса Дзинтарса, «еще в 20- 30-е годы воспитывался этот фашистский дух, а после переворота Улманиса каждому вдалбливали в голову, что если ты латыш, то ты лучше всех, особенно лучше евреев и славян».
И не случайно легион SS на территории Латвии создавался с куда большим успехом, чем в соседней Литве. В то время как у нас набрались аж две добровольческие дивизии – 15-я и 19-я, литовцы собрали лишь два полка из бывших полицейских батальонов. Ядром движения латышских легионеров стали бывшие профашистские организации – «Айзсарги» и «Перконкрустс».
В 1944-м наименование «добровольческий» в названии прибалтийских легионов было официально заменено на Waffen SS . А вот текст присяги, которую давали ее воины: «Именем Бога я торжественно обещаю в борьбе против большевиков неограниченное послушание главнокомандующему немецких вооруженных сил». После чего следовало громкое «Адольф Гитлер».
- Я знаю, чему они клялись, – уверяет в фильме несгибаемый патриот латышской Латвии Райвис Дзинтарс, – но не было там никакой ненависти к евреям и фашистского мышления.
<TABLE WIDTH=220 CELLSPACING=0 CELLPADDING=0 BORDER=0 ALIGN="LEFT">
Думаю, жертвы сожженной 4 июля 1941-го Рижской хоральной синагоги вряд ли согласились бы с нашим юным другом…
- Вы же понимаете, что присяга – это формальность, – говорит в кадре Юрис Добелис. – Главное – настрой биться с красными. Россия и Германия – две воюющие стороны, а мы должны были выбирать одну. Ну и выбирали…
Да, выбирали. Кто – что. И брат шел на брата. Нередко случалось, что мужчины из одной семьи воевали по разные стороны баррикад. Вся Латвия была расколота надвое. Как надвое расколота она сегодня. И символично, что даже в этом 50-минутном фильме встретились два Дзинтарса, два однофамильца – молодой и уже в годах – с совершенно полярными взглядами.
Но почему в современной России вдруг появился этот фильм о делах давно минувших дней? Ответ несложен. В стране, граничащей с РФ, по главной столичной улице маршируют легионеры, а в респектабельном отеле «Рига» проходит учредительный конгресс ультрарадикальной партии Visu Latvijai!, чей лидер – тот самый Райвис Дзинтарс! – клятвенно обещает своим соратникам сделать Латвию реально латышской. То есть, другими словами, решить «русский вопрос». Пока еще вегетарианскими средствами: не допускать к власти и стимулировать к отъезду…
А тем временем на полном серьезе созданная в Латвии комиссия подсчитывает ущерб, нанесенный – не немецкой, а советской – оккупацией, чтобы потом выставить России счет. И все это происходит при молчаливом согласии, а то и под возгласы одобрения народного большинства. Фильм «Нацизм по-прибалтийски» – это «наш ответ Чемберлену».
На самом деле вирус национализма, в любой момент рискующий мутировать в нацизм, из Латвии не выветрился никакими сквозняками. Националистическая идея по-прежнему владеет умами, поэтому российскую ленту стоит воспринимать как напоминание всем нам о том, что бывает с народами и государствами, возомнившими себя чуть-чуть равнее других.
Право же, национализм может быть большим. Он даже может быть огромным. Но великим – никогда.
Кто жег деревни
Пишу правду и только правду.
Я родился в Польше в 1928 году, в захолустном крае наподобие нашей Латгалии. Польша в то время выдавала себя за демократическое государство, тогда как многие люди пребывали в кромешной бедноте, а рядом с ними росли имения баронов, графов, князей. Например, князь Вацлав Очиньский. И с ним, и с его сыном мне приходилось встречаться. Из-за сорванного с дерева яблока князевы сторожа солью стреляли мальчишкам в зад.
В 1935 году я пошел в школу. Я – русский, школа польская, и ни одного предмета не учили по-русски, хотя русских учеников половина, да и остальные в основном белорусы. Учитель пан Крумплевский настоящий был палач: бил детей ладонью, ремнем, драл за уши до крови, ставил на колени. И это в демократическом государстве! Жаловаться было бесполезно. Вот в таких условиях я окончил четыре класса в 1938 году. В это время мои две неграмотные старшие две сестры уехали в Латвию на заработки, да так и остались там, выйдя замуж за местных латвийских граждан…
В 1939 году пришли советские. Всех богатеев вывезли, землю отдали беднякам, а потом погнали в колхоз. Я пошел снова в школу, наполовину русскую с белорусской. Отучился до 1941 года. Потом пришли немцы. Снова пошел в школу – теперь учить немецкий с белорусской помесью.
Уже при немцах стали приезжать сестра с мужем из Латвии. Муж сестры был очень энергичным человеком, все нахваливал немецкую власть. Я был знаком с шурином еще до 1943 года.
Осенью того же года в наш край, а это Браславщина, нагрянул карательный отряд – экспедиция, как тогда называли. И под предлогом того, что население поддерживает партизан, запылали деревни. Шли каратели с флагами – на первый взгляд, красными. Люди были в недоумении, собирались в толпу и только когда их окружали, понимали, что флаги-то красно-бело-красные. Людей сгоняли в большие группы, окружали автоматчики и лесными дорогами угоняли – детей, женщин с грудными детьми, стариков.
Надвигались холода, все были плохо одеты. Впереди угоняемых шел каратель с высоко поднятым красно-бело-красным флагом. Это делалось для того, как мы узнали позже, чтобы самолеты из Даугавпилса, бомбившие предполагаемые расположения партизан, не разбомбили по ошибке своих. Я с первых дней потерял отца, мать и брата и сам попал в этот загон, но, улучив момент, вырвался из окружения. Основные же силы карателей шли в глубь леса, сжигая деревни. Кто мог уходил и прятался в недоступных карателям болотах.
А деревни вокруг горели: Рымажи, Оксютово, Ново-Дворище, Милаши, Задворцы, Дегтяри, Поповщина, Замошье, Ильковщина, Милошки, Боганово, Гродишки, Жеряшки, Бабыли – и это не весь перечень. В этом пламени мотался и я, спасался.
Однажды, загнанный в трясину, я услышал голос моего шурина. Он сказал напарнику: «Не ходи, здесь трясина». Я почувствовал смертельный страх, но не хотелось верить в увиденное. Но позже все оказалось правдой…
В лесу я пробыл четыре недели, в одной рубахе, штанах и босой. Спал я, спасаясь от холода, под лапами елей, питался ягодами и сырыми грибами. Терпеть было невмоготу, и я решил выбираться из леса. А вокруг одни пожарища. И тогда я рискнул пойти в Латвию к сестре, так как знал дорогу. Да и идти больше было некуда.
Шел ночами, днем сидел в стогах. Однажды ранним утром вышел к дому сестры. Увидев меня, полуголого и изможденного, она зарыдала. А придя в себя, вдруг спохватилась. Сказала: «А вдруг мой муж вернется завтра?» И я тотчас же ушел от сестры.
Меня приютили люди, которым я благодарен всю свою жизнь. В июне 1944 года я ушел от них домой на пого- рельщину.
Пять лет спустя меня нашел мой спаситель. Оказалось, он попал в списки местных властей, готовивших депортации в Сибирь. Я написал ему подтверждение, что он семь месяцев скрывал меня от гитлеровцев и их местных прислужников. Только поэтому его не вывезли. Дар за дар.
А позже я узнал, кем был мой шурин и что такое Waffen SS . Был он в Курляндском котле и никого ни от кого не спасал. Все они спасали только свои шкуры. Он успел удрать в Англию и жил там до 1947 года, потом его следы затерялись.
Теперь оставшиеся в Латвии стали героями. Они утверждают, что легионеры не воевали на чужой земле. Это неправда.
Борис Короткин.
http://naci.h15.ru/