Надо думать на государственном языке! Как Шадурскис с русской общественностью говорил 33

Дидактика госязыка

Карлис Шадурскис, представляя законодательные инициативы, пообещал, что переход будет осуществляться «гладко, согласованно и, главное, с максимальной пользой для педагогов и учеников». 

Дошкольное образование должно осуществляться так, чтобы вне зависимости от языка семьи в школе образование могло быть получено на латышском. В 1–6–м классах будет 50% предметов на госязыке, в 7–9–м классах — 80% (с экзаменом на госязыке), и в 10–12–м — только на госязыке. «Есть возможность, если будет спрос», обеспечить предметы на языке нацменьшинств, связанные с их языком, идентичностью и интеграцией в латвийское общество. 

Для учителей ожидаются: диагностика владения госязыком и подготовка плана профессионального совершенствования; курсы латышского языка; проверки владения госязыком; методические курсы преподавания на латышском языке и «работы в лингвистически неоднородной среде» (теперь так именуют русских детей); семинары, конференции, справочники, дидактические материалы. 

Гунтарс Цатлакс, руководитель Государственного центра качества образования, отметил, что, несмотря на успехи в освоении госязыка, 20% молодых людей нацменьшинств знают его лишь на начальном уровне. И потому необходима пошаговая схема увеличения доли латышского в школах нацменьшинств, которая должна по плану завершиться к 2021/22 гг. С этого времени отдельных программ для нацменьшинств в средней школе не будет, за исключением «этнического» блока. 8000 педагогов предполагается переучить на 3,299 миллиона евро средств ЕС.

Даце Далбиня, замдиректора Агентства латышского языка, пообещала обеспечить для учителей методические и учебные материалы. «Государство никогда не оставляло обучение нацменьшинств без внимания». Языковые курсы для учителей составят 120 часов, предполагается 100 учебных групп для 1500 педагогов дошкольной ступени и 125 — для 2000 школьных учителей. Остальные, как полагают, уже владеют языком на уровень С. Модели обучения учителей могут быть разными — на уровне самоуправления, межшкольные и даже летние лагеря. 

Дайте учителей латышского

Представитель общества «Гуманитарная перспектива» Елизавета Кривцова в своем выступлении отметила, что с родителями нацменьшинств никаких консультаций не проводилось, потому есть большие сомнения в том, что реформа приведет к улучшению качества образования, знаний латышского языка и интеграции общества. 

«Родителей прежде всего интересует, чтобы уроки латышского языка преподавались нормально. Учителя меняются три раза в год. Назовите, к примеру, три синонима для слова «стреха»? А это требуют от третьеклассника. Преподавание настолько плохое, что родители вынуждены платить репетиторам. Учителя латышского — самые востребованные, их нет. Обучение превращается в фарс».

— Если мы заботимся о латышском языке, позаботимся о преподавателях и учебниках!

Райвис Дзинтарс (Национальное объединение) сказал, что если бы принимались только те законы, по которым существует единодушие, то ни один бы не прошел. Нужна политическая воля!

— У нас абсурдная ситуация: один госязык, но есть область, где это не работает, притом важная и связанная с будущим. Почему мы говорим об обучении педагогов? Им давно надо было бы знать на высшем уровне! 

Зампред комиссии отметил, что полный перевод на госязык все же не осуществляется, «сегрегация» сохраняется.

— Было бы бесконечно наивно полагать, что если бы наша молодежь училась раздельно, у нее были бы единые ценности. Сегрегированное обучение — это остатки, и их надо преодолеть, — сказал на это К. Шадурскис. «Жаргонно говоря — латышские школы, русские школы… Надо не по лингвистическому принципу, а по принципу интересов».

Министр напомнил, что 15 лет назад были большие проблемы против перехода на билингвальное обучение — а сейчас эту же модель предлагают сохранить. Стало быть, пройдет время, и родители поймут, что предлагаемая ныне реформа — правильная.

— Основной принцип национального государства — чтобы ребенок, вышедший из его образовательного учреждения, говорил, читал, писал, и в это время думал на государственном языке.

Дмитрий Петренко, представитель Штаба защиты русских школ, заявил, что русская школа не основана в советское время, ей более 229 лет, а «за столом латыши, решающие о русских детях, и это преступление, за которое вы ответите». Глава Комиссии Алдис Адамовичс (VienotIba) парировал, мол, не надо поднимать национальный вопрос — здесь все депутаты! Господин Петренко удалился.

«Это недоверие к своему народу»

Затем выступила Елена Матьякубова, педагог с 38–летним стажем. «Я чувствую свою ответственность, ибо была сторонницей билингвального образования. 

Обещали, что она будет существовать вечно, было четыре модели. На мой взгляд, эта система идеальна». Елена Васильевна назвала происходящее ныне «исторической ошибкой» и напомнила, что закон 1919 года обещал школьную автономию — и то же самое декларировала программа Народного фронта. 

— Это недоверие к своему народу, — обратилась Е. Матьякубова к министру. Она предположила, что у многих русских довоенной Латвии остался осадок от «реформ» 1934–35 годов, что потом проявилось в 1939–40…

— Сейчас система работает. Если ты чувствуешь, что готов, можешь переходить хоть в 1–ю гимназию. Но есть дети, для которых и средняя школа нужна билингвально. 

Депутат Андрис Морозов («Согласие») сказал, что поднятие столь неоднозначного для общества вопроса перед выборами — политический популизм. «Единственная просьба к министерству — забрать свой проект назад». Вместо реформы он предложил выполнять обещания повысить зарплаты педагогам.

Магистр педагогики Маргарита Драгиле отметила, что на комиссии вообще не идет речь о содержании образования — как будто его целью является только обучение языку. Тем временем у многих детей еще в детском саду из–за неквалифицированного билингвального обучения начинается психосоматический синдром.

«У молодежи, которую обучают языку принудительно, не возникает патриотических чувств. Они ждут возможности уехать. Почему мы не создаем пространство, в котором будет удобно всем?»

Гунта Ауза, руководитель управления образования Елгавской думы и представитель Ассоциации больших городов, сказала, что из 18 школ Елгавы только в трех осуществляется образование нацменьшинств. Она против конфронтации — за сотрудничество. «Мы просим оказать поддержку подготовке педагогов в вузах».

— Мои родители пережили время, когда можно было говорить только на русском языке, — вспомнил депутат Артис Густовскис (VienotIba). — Латвия сильна настолько, насколько силен латышский язык! 

Кстати, г–н Густовскис родом из Кулдиги — интересно, когда там запрещали латышский язык?

Полемика мнений

Другое мнение было у парламентария Вайриса Круминьша (Объединение регионов): МОН никогда не слушает адресатов реформ, будь то и русские родители, и клиенты «оптимизации» школ.  В свою очередь, представительницы обоих учительских профсоюзов поддержали министра. В принципе позитивным был и отзыв бюро омбудсмена.

Ингуна Рибена (Национальное объединение) в своем эмоциональном стиле призвала учить языки — ведь это огромное богатство! «У нас нет никаких причин для эскалации. Мир — большой, все могут выбирать место, где жить».

Под конец дискуссии К. Шадурскис заявил, что МОН постоянно осуществляет мониторинг, и ухудшения результатов экзаменов в зависимости от их языка не отмечает.

При голосовании два депутата — Милославский и Морозов — были за то, чтобы вернуть законопроекты. Но большинство — 8, выступило за то, чтобы принять в первом чтении. 

Не принял участия в голосовании присутствовавший внефракционный депутат Арвидс Платперс.

Он объяснил свою позицию так: «Я не против обучения на государственном языке, прошло 28 лет. Я категорически против этих законопроектов».

Докладчиком по законопроектам назначена экс–премьер Лаймдота Страуюма, представитель Vienotība.