Айвар БОРОВКОВ, председатель Латвийского общества юристов:
— Если прослушиваются телефонные разговоры журналиста или любого другого лица — это грубое нарушение прав человека. И все эти разговоры о том, что журналисты должны нести ответственность за огласку гостайны — полная ерунда. За это должны отвечать те, кто разгласил эти сведения. Ненормально, что утечка информации в правоохранительных органах становится системой. Надо разобраться, что там происходит, провести расследование и выяснить, кто же у нас хранит гостайну, которая постоянно становится достоянием общест-венности. Ненормально, что представительница одной партии пользуется тем, что ее супруг работает в спецслужбе — таким образом она получает доступ к информации, которую использует для партийных целей. Вообще, в начале 1990-х годов у нас постоянно декларировалось, что сотрудники судов, полиции, прокуратуры не должны участвовать ни в каких политических партиях. Сейчас мы об этом забыли, но не мешало бы вспомнить.
Карлис СТРЕЙПС, журналист:
— Главное, что сейчас предвыборное время и самый разгар черных кампаний. Трудно комментировать данную ситуацию, не зная, в отношении кого велось расследование, в рамках какого дела велось прослушивание. Нужно дождаться каких-то результатов и тогда делать выводы. Но совершенно ясно, что журналист тоже подчиняется закону. Если у правоохранительных органов есть подозрения, что он осуществляет какие-то противоправные действия, то его могут прослушивать и вести расследование. Другой вопрос: допускала ли она на самом деле какие-то нарушения?
Абрам КЛЕЦКИН, профессор Латвийского университета:
— Это не есть нарушение свободы слова, если соблюден закон, разрешающий прослушку. Ведь журналист такой же член общества, как и все остальные. Здесь проблемы нет. Проблема возникает только в том случае, если это было сделано некорректно, если повод был фальшивым. Я думаю, все журналистское сообщество должно требовать в этом деле полной ясности и открытости. Если Яуналксне действительно устраивала какие-то заговоры, участвовала в политических играх, то это не дело. Меня волнует, что выводы сейчас делаются очень быстро. Да, если имел место сговор журналистов с политиками — это возмутительный факт, после которого в порядочном журналистском обществе руки не подают. Но все это сейчас на уровне разговоров и догадок. Со знанием дела можно будет судить только тогда, когда прояснятся все обстоятельства.
Неллия ЛОЧМЕЛЕ, политолог:
— Если есть основания для прослушки, то все законно, от этого не застрахована ни одна профессия. Но непонятно, каков был повод для этого? Как говорит сама Илзе, прослушивание велось более длительное время, чем было предусмотрено санкцией. И это уже заставляет задуматься о том, не было ли целью прослушки получить некие сведения, чтобы использовать их затем против самой журналистки? Как теперь журналист может быть уверен в том, что он сможет уберечь свои источники? Не менее важный вопрос: как эти распечатки стали известны общественности? Ведь в отличие от “юрмалгейта” здесь нет судебного процесса. Меня беспокоит то, что происходит. Служба новостей LTV — очень важное СМИ, которое действительно заботится об интересах общества и играет серьезную роль. Что же касается содержания разговоров, то из опубликованного фрагмента мне совершенно не ясно, почему вокруг этого поднят такой шум. Это обычные разговоры журналиста со своими источниками.