Именно там — на Дальнем Востоке, в Буреинском резервате, с исследовательской миссией побывала группа латвийских ученых. А о том, как прошли две недели в горной тайге, даугавпилсский исследователь Улдис Валайнис рассказывал на Втором фестивале науки, который на этой неделе проходит в ДУ.
…До самых до окраин
В Буреинский заповедник группа наших ученых добиралась не сутки и не двое. Вначале летели на самолете до Москвы, потом 8 часов летели до Хабаровска. Затем 12 часов на поезде до Чекдомына. А потом несколько суток вверх по реке…
Природа там богатейшая, но сейчас в тайге идут колоссальные вырубки леса. Вот бы успеть побывать в нетронутых цивилизацией лесах, пока они еще сохранились в своем первозданном виде! Побывали…
В Хабаровске наших ученых встретили коллеги из Института экологии. Приняли очень тепло, познакомили с городом.
— Очень интересные впечатления остались, — говорит Улдис. — Абсолютные контрасты: современный ухоженный центр города, но чем дальше от центра — тем больше разруха и бесхозяйственность. Такое ощущение, что совершили путешествие на машине времени в советские времена двадцати-тридцатилетней давности. По городу коровы гуляют, разливной квас продается… Из Хабаровска добрались до Чекдомына, где находится администрация Буреинского резервата. По величине Чекдомын с наш среднестатистический город, но выглядит как большая деревня. В России масштабы совсем другие. То, что местные жители называют речкой, для нас — большая река. Так же и деревня — у нас в такую деревню вся Краслава бы уместилась. Мы не привыкли к большим расстояниям, а для местных уехать и задержаться на несколько часов (а то и дней) — обычное явление. Верхнебуреинский регион Хабаровского края считается самым развитым: там богатейшие ресурсы, начиная от золота и угля, заканчивая лесом и рыбой. Но местное население там живет в удручающей бедности. Все “съедает” столица. В этом проблема российской глубинки…
На одной из путевых фотографий, которые показывает Улдис, — заброшенный сарайчик, утопающий в сорной траве. На сарайчике — иероглифы. “Что это — местная достопримечательность типа сортир?” — спрашиваю. Оказывается, представительство Северной Кореи — посольство, то бишь. Вопросов больше нет.
Гребите, братцы!
— Из Чекдомына в резерват мы добирались вначале на машинах — ГАЗах и “Газелях” — по дорогам, которые вообще вряд ли можно назвать дорогами. То, что у нас считается непроходимым бездорожьем, у россиян — вполне сносная дорога. Мы ехали по дну горных рек, течение которых сбивает тебя с ног, даже если ты стоишь в воде до колена. Машины тянули прицепом — иначе их тоже уносило течением. Так мы целый день добирались до реки Бурея. А дальше уже пересели на моторные лодки. Лодок было всего две, а народу и скарба — много, поэтому ехали с остановками, в два состава. В одном из таежных домиков нас оставили вдвоем с коллегой из Риги. Остальные обещали за нами вернуться через три часа, но время проходит, а их все нет. Не вернулись они и вечером. Пришлось незапланированно заночевать в тайге — без вещей, продуктов, связи. Вокруг на сотни километров никого! У нас с собой только удочки. Причем в это время в горах начался ливень, и уровень реки буквально за час поднялся метра на два. По воде поплыли деревья, бревна. Мы уже мысленно попрощались с нашими коллегами…
— Это было, пожалуй, самое экстремальное переживание, — делится впечатлениями ректор ДУ Арвид Баршевский. Он как раз оказался в числе тех участников экспедиции, которые отправились на лодках первыми. — В моторной лодке закончился бензин, а заправок в тайге, сами понимаете, нет! По берегам — заносы из деревьев, на один из них бурное течение нас и понесло. В глазах у опытного инспектора — ужас. И когда он закричал “гребите!”, мы поняли, что надо себя спасать. Весел не было, гребли простыми палками. От заноса прошли на расстоянии в полметра! Только потом дух перевели и осознали, что были на волосок от гибели…"
Атака бурундуков
Три дня вверх по реке на лодках, по мнению участников таежного вояжа, не самое страшное испытание. Куда тяжелей физически ходить по вековым буреломам, собирая редкие виды насекомых и растений. И это при том, что организму тяжело адаптироваться к восьмичасовой разнице в поясах. А когда жаркий августовский день сменяется таежной ночью, и температура воздуха падает до нуля и ниже… А когда под москитную сетку (без головного убора а-ля пасечник в тайгу даже не суйтесь!) забирается мошкара и жалит… Но чего не сделаешь ради науки — вот и у наших ученых остались от экспедиции самые лучшие воспоминания. В следующем году собираются их повторить — поедут еще дальше вглубь тайги, на Медвежье озеро. Да что озеро: вся тайга — сплошные медвежьи угодья! Например, Улдис медведей встречал целых четыре раза. Первый раз вспугнули косолапого, когда тот рядом с лодкой ученых через реку переплывал.
— Когда по утрам выходили из палатки, обнаруживали свежие следы медведя. Хотя это привычная картина — деревянные срубы, в которых мы делали остановки, сплошь исцарапаны медведями. Но по-настоящему страшно было, когда мы плыли на резиновой лодке, а рядом через реку перебиралась медведица с двумя медвежатами. Никогда в жизни я еще так не греб! Местные егеря к медведям привыкли и даже ружья с собой не брали. Считается, что если животных не трогать, то и они не тронут. Чего не скажешь о бурундуках, которые стали нашими постоянными спутниками. Если будешь сидеть спокойно, то они забираются на руки. Когда ты идешь по лесу могут неожиданно прыгнуть на голову, на плечи и дальше убежать. Пайку, правда, не воровали — наверно, им наши быстроприготовляемые смеси не по вкусу.
Вот так и жили наши ученые вдали от цивилизации — при свечках, разбавляя “роллтоны” собранными грибами-ягодами. Правда, в одиночку по лесам не бродили — только с опытным проводником из местных. Заблудиться в тайге можно в два счета, и тогда на сотни километров вокруг единственными соседями человека станут медведи, волки, олени и общительные бурундуки (что мало утешает).
— Жаль, с рыбой нам не повезло. Из-за наводнения уровень реки поднялся, вода мутная и рыбка не очень-то хотела ловиться. Мне удалось поймать только килограммового линька — но это по таежным меркам даже рыбой не считается. Таймень, лосось — основной промысел, эту рыбу можно ловить в больших количествах и больших экземплярах. Кстати, на реке Бурея есть и вид хариуса, найденный всего пару лет назад и совершенно новый для науки.
А вообще тайга наших ученых врасплох не захватила.
— Мы знали, куда едем и зачем. Поэтому все необходимое у нас было — от спичек до удочек и достаточного запаса еды. В следующем году поедем еще дальше. Медвежье озеро окружено скалами Дуссе-Алиньского хребта. По одну сторону хребта — одни виды фауны и флоры, по другую — совсем другие. Может, удастся открыть что-то новое для науки.
Светлана КУБАСОВА