Среди гостей творческого мероприятия были представители самоуправления города, руководства Даугавпилсского университета, художники и просто хорошие друзья даугавпилсского скульптора.
Цветами и добрыми пожеланиями благодарил город ту, без чьих творческих работ уже невозможно его представить. Жанна Кулакова, руководитель Управления социальных дел, отметила, что “Елена и в жизни, и в поступках реализует себя сполна. Если у Волковой иссякнут идеи, вот тогда действительно может начаться кризис”. Художница Людмила Проценко заметила, что на выставку отобраны вполне самостоятельные работы, каждая из которых выражает определенное состояние женщины. В целом же они отражают одну идею – женщина прекрасна. Графика Волковой в стиле ню – это гимн любви женскому телу, женской сущности.
Виктория Пельше – одна из крупнейших скульпторов Латвии, чьи работы выставлены в Третьяковке, считает, что “в начале была глина, а не Слово”. К сожалению, она не смогла приехать на открытие выставки, но в телефонном разговоре со мной отметила: “В скульптуре Елены Волковой диалектика пластики и пространства всегда отмечена личностным – эмоциональным и мировоззренческим – началом. Ее работы отличает искренность и глубина”.
Накануне мероприятия мы встретились с художницей.
– Эту выставку я посвятила своему сыну Дмитрию, – рассказала газете “СейЧас” Елена Волкова. – Названия рельефных работ “Март” и “Апрель” не случайны – в марте родился Дмитрий, а в апреле – я. Мы понимаем друг друга не только как мать и сын, но и как люди, выбравшие раз и навсегда одно дело. Но мой мальчик уже вырос и в творчестве у него свой путь…
ИСКАТЬ ПРИСНИВШИЙСЯ ГОРОД
Появление Елены Волковой на свет явилось настоящим испытанием для ее мамы, которая, не подозревая о преждевременных родах, спокойно поехала навестить своих родителей из Риги в Валмиеру. Едва успела сойти с поезда, как попала в ближайший медпункт – до роддома не доехала бы. Поэтому первые два месяца жизни прошли для новорожденной в этом городе. Валмиера в переводе с латышского означает место, где царит спокойствие. Жизнь здесь протекает неспешно и умиротворенно, что несовместимо с неугомонным характером Волковой. Может быть поэтому она, повзрослев, так редко навещала его.
После Училища прикладного искусства Елена окончила с отличием Латвийскую академию художеств по специальности монументальная скульптура. Ее дипломная работа “Фигурный портрет скульптора” заняла первое место в Москве среди дипломных работ выпускников-скульпторов СССР. Предлагали хорошие условия работы в Риге: должность руководителя Художественного совета комбината “Максла”, отличную мастерскую, но Рига как город ее никогда не притягивала. Поступали и другие предложения – одним словом, пора было на что-то решаться. И тут Елене приснился сон. Будто идет она по городу, в котором никогда раньше не бывала, четко видит его центральную улицу, храм с куполами (позднее выяснилось, что это Борисо-Глебский собор) и, оборачиваясь, – здание художественных мастерских, из окна которого машет рукой человек, приглашая ее войти.
Сон был так ясен, что, открыв глаза, Елена без труда восстановила в памяти и здание, и внешность зовущего. Стала искать приснившийся город. Побывав к этому времени во многих уголках Латвии, она ни разу не навестила Даугавпилс – столица Латгалии оставалась непознанным “белым пятном”. Значит – вперед!
На даугавпилсском вокзале Елена с такими подробностями описала милиционеру внешний вид здания мастерских из своего сна, что он тут же назвал его точный адрес: улица Энергетиков, 6. Сновидение оказалось пророческим: ей навстречу шел скульптор Индулис Фолкманис – человек из сна. Познакомились, и она все ему рассказала, на что Фолкманис по-доброму улыбнулся, восприняв откровения молодой женщины как шутку. А она, убедившись, что попала по назначению судьбы, вернулась в Ригу за своими рисунками. Упаковала плоды творчества в большой деревянный чемодан и прибыла с ним прямехонько в Даугавпилсский горисполком (1977), в вестибюле которого разложила его содержимое прямо на полу. А потом стала стучаться во все чиновничьи двери, приглашая обитателей кабинетов к просмотру экстренно организованной выставки. Работы заинтересовали. Услышав, что талантливая рижанка приехала “всерьез и надолго” – дали ключи от комнаты. На работу устроилась в Управление торговли оформителем. Создавала интерьеры городских магазинов, кафе – академия предусматривала широкий профиль. Вскоре выделили художественную мастерскую, и она с сынишкой временно (до получения полуторки на ул. Страдниеку) перебрались туда жить и творить.
БЕЛЫЙ ЦЕМЕНТ ВМЕСТО ПЕСЧАНИКА
– Оглядываясь далеко назад – туда, где осталось детство, вижу себя девчонкой на свалке производственных отходов судомеханического завода, в администрации которого работали мои родители. Почему-то на той свалке произрастала конопля, ее корни напоминали человеческие фигуры. Я брала ножичек и делала это растительное подобие еще более подобным – мне неплохо это удавалось! А еще на свалке можно было найти глину – она необходима для производства форм бронзолитейного цеха. Тут уж для ребенка наступало полное блаженство – лепи что хочешь! Такая практика дополнилась позднее занятиями в кружке, затем в студии. В 14 лет за портрет в гипсе горьковской старухи Изергиль получила диплом мастера народной скульптуры. Вот такие мои “скульптурные” истоки, – ответила Елена на мой вопрос о том, когда именно она решила стать скульптором.
Работы Дмитрия Волкова-Якимчика, ее сына, давно участвуют во всех профессиональных выставках и украшают лучшие парки Голландии, Германии, Украины, Литвы и Риги. Сын стал ее лучшим учеником. С 6 лет мальчик замешивал гипс, помогая маме. А как-то на школьных каникулах решил сделать из камня гномика. Долбил вручную все три летних месяца, но того чудного гнома, к сожалению, украли – горькая утрата, но потом будут и другие: произведения искусства у нас воровать еще не перестали.
Когда в Даугавпилсе Дима заболел воспалением легких, мама ходила навещать его в детскую больницу. Из окон в ожидании родителей смотрели больные дети, хотя смотреть особо было не на что – безликий двор, залитый асфальтом. Родилась идея наполнить его содержанием – так во дворике появилась композиция Волковой из восьми фигур под общим названием “Латгалия, мы твои дети”.
– Но на это мое творчество не все смотрели однозначно. Кто-то смеялся, говорил, что “Волкова в одиночку строит БАМ”. Сказать честно, я не совсем довольна этой работой. Далась она с большими трудностями и выполнена не из того материала, в каком задумывалась изначально. Тогда Даугавпилсу отдавали даром целый карьер прекрасного песчаника во Львовской области. Но это никого не интересовало. Я поехала туда и привезла один камень. Скульптура из него – “Усталый” – находится в фондах Даугавпилсского музея. А “латгальских детей” пришлось ваять из непрочного белого цемента, требующего других форм, другой технологии, – сетует Волкова.
Она, организатор проекта так и не расцвевшего в полной мере скульптурного сада в центре Даугавпилса, вспоминает, что в саду было выставлено не менее девяти скульптур, испорченных впоследствии вандалами, некоторые пострадали от охотников за цветными металлами. А ведь сад скульптур в Даугавпилсе в свое время признавался одним из лучших в Латвии! Сегодня можно лишь сожалеть об утраченном.
НАРОД НИЩАЕТ ДУШОЙ И КОШЕЛЬКОМ
– Я никогда не думала о деньгах. Главное – творчество, вдохновение. Художник – он или бизнесмен, или художник. У меня своя мастерская – значит, есть место, где никто не мешает воплощению идей. А гонораров больших я не видела как в советское время, так и сейчас. Моя формула творчества сводится к тому, что творчество – это состояние вне времени и пространства, производящее реальность. Два последних года выдались тяжелыми. Покупателей на художественные работы стало заметно меньше, народ продолжает нищать душой и кошельком. Но последняя на сегодняшний день скульптура “Золотая” (полированная бронза, находится в соборе Св. Петра и Павла) очень светлая, воплощающая надежду, что завтра будет лучше, – заключила Волкова.
Она рисует, как скульптор, потому что считает себя прежде всего скульптором. Ее графика подтверждает это. Ведь когда скульптор пишет, он словно лепит или высекает, или шлифует форму, будто ощупывая руками и глазами объем и поверхность. Штрихи “взрывают” белизну бумаги и не столько образуют контуры фигур, сколько означают прикосновения и движения мастера.
Ракурсы композиций графических работ Волковой поражают смелой виртуозностью. Ее женщины мечтают, задумываются, расслабляются, разводят огонь в очаге, вспоминают… Но чтобы они ни делали, какие бы характерные позы при этом ни принимали, прежде всего они ждут любви, и это первозданное откровение скрыть невозможно.
Жанна ЧАЙКИНА