За 9 месяцев текущего года показатели отрасли машиностроения и металлообработки снизились вдвое: с 803,2 млн. латов до 387,6 млн. латов. Доля экспорта упала на 46% — до 302,4 млн. латов. Годом ранее этот показатель составлял 580,7 млн. латов.
Зима будет тяжелой
— Скажите, г-н Рантиньш, что послужило причиной такого резкого обвала?
— Сильно повлияли два фактора. Во-первых, сжался внутренний рынок, куда поставлялось около 30% от всего объема продукции. Основной упор делался на строительство, для которого изготавливались различные металлоконструкции. Когда же отрасли как таковой не стало, резко снизились спрос и объемы реализации на местном рынке. Та же ситуация и с экспортом. Например, Liepājas metalurgs производит арматуру, необходимую для строительства. А если такового нет, кому она нужна? Рухнула и автомобильная промышленность, предприятия которой останавливают конвейеры. Но не стоит считать, что все так плохо: отрасль приспосабливается. За год только четыре члена нашей ассоциации подали на банкротство. Сейчас ситуация более-менее стабилизируется, правда, по уровню показателей мы вернулись в 2003-2004 годы.
Что касается перспектив на следующий год: эта зима будет крайне тяжелой. Как только придут морозы, вырастут расходы предприятий, в том числе и на отопление. К тому же сложно прогнозировать политическую и экономическую стабильность нашей страны. Ясности нет ни в чем — даже в налоговой системе, от которой зависит наша конкурентоспособность.
Перспективная Россия
— Большая часть продукции вашей отрасли отправляется на экспорт. На какие направления она более ориентирована: на Запад или Восток?
— В 2008 году мы экспортировали товары в 116 стран мира. В процентном соотношении нашими крупнейшими партнерами являются Литва и Эстония, Германия. Среди партнеров также и Белоруссия, Украина, кавказские и среднеазиатские страны. И, конечно, Россия. В последнее время мы довольно успешно там работаем, тем более рынок большой и очень интересный. Сейчас, конечно, на него повлиял кризис, но я расцениваю его перспективы очень положительно.
— Вы упомянули Россию, назвав ее большим и интересным рынком. Совсем недавно завод по производству приводных цепей Ditton pievadķēžu rūpnīca хотел получить кредит на покупку сырья, чтобы наладить экспорт продукции в эту страну. А один из банков, вместо того, чтобы дать им денег и всячески способствовать этой идее, наоборот — встал в штыки и отказал.
— Считаю, что отношение банков крайне неправильное. Одна из основных проблем в отрасли — это нехватка оборотных средств. Банки слишком легко выдавали деньги, а потом резко прекратили. Как говорится, нет чтобы ехать по дороге, они прыгают из канавы в канаву. Я полагаю, что банки вообще находятся в тепличных условиях.
Равные условия — это бред
— Это почему же?
— Извините. А разве сегодня возможно провести хоть какую-то сделку без посредничества банков? Естественно нет, вы обязаны пустить свои деньги через банк. А он, в свою очередь, берет свой процент с любых проходящих через него операций. Разве это не льготные условия? То, что банки кричат, мол, мы работаем в одинаковых условиях с остальным бизнесом, бред.
— Так, может, тут не банки виноваты, а законодательная власть, которая не ограничила вовремя наши финансовые учреждения соответствующими нормативами?
— К сожалению, это происходит не только в нашей стране, похожая ситуация во всем мире. Но у нас банки работают более некорректно. Прежде всего это уменьшает латвийскую конкурентоспособность на европейском рынке. Например, в Швеции в тех же учреждениях, что действуют и у нас, предприниматель может получить кредит в два раза дешевле, чем здесь. Я считаю, что в рамках Евросоюза это ненормально. Недопустимо менять условия во время игры. Если у меня есть кредит и я нормально его выплачиваю, нельзя прийти ко мне и сказать: все, ваш залог обесценился, вам надо закладывать что-нибудь еще… Такие действия со стороны банков было бы слишком мягко назвать даже хулиганством.
Производственники боятся ссориться
— Если это так, почему их никто не призывает к ответу?
— Тут есть палка о двух концах. Когда начал запрашивать у предприятий конкретные примеры: когда и какой банк начал некорректно действовать, компании давали такие данные крайне неохотно. Потому что боятся, что банки потом на них за это отыграются. А ведь многие наши предприятия практически все имущество заложили, инвестируя в модернизацию производства. Предприятия, у которых долгосрочные кредиты, ссориться с банками не хотят.
— И банки все так же продолжают “завинчивать гайки” производственным компаниям?
— Ситуация понемногу меняется: если в банке не крутятся деньги, он несет убытки. Конечно, резко выдавать кредиты никто не начал. Но если есть обоснованный бизнес-план, под него можно получить средства. Еще хорошо, что заработало и Латвийское агентство гарантий.
— А насколько реально их получить? Руководители различных предприятий относятся к ним по-разному: одни хвастаются, что без всяких проблем получили гарантии. Другие, наоборот, указывают, мол, пока их дождешься…
— Нет, почему… У нас и Hydrotex Baltic получил, и Peruza. Проблема еще и в другом. Недавно в Ганновере была большая выставка, в которой участвовала компания нашей ассоциации, занимающаяся производством вентиляционных устройств. И вот, как мне рассказывали, подходит немец, начинает интересоваться техническими вопросами. А как узнал, что компания латвийская — сразу ушел. Иностранные партнеры в нас не верят. Как можно работать с компанией, если не знаешь, будет ли она завтра существовать и не обанкротится ли вообще государство, в котором она работает?