Характерно, что воспоминаниями делятся
бывшие солдаты военного призыва, 1925-1926 годов рождения.
Они завершили великое противостояние в той жестокой войне, унесшей
миллионы человеческих жизней. Обратите внимание, среди них уже
почти нет призывников 1918-1923 годов рождения, их уцелело немного,
остальное довершили неумолимые годы. И каждый из оставшихся
в живых прежде всего вспоминает боевых друзей-однополчан,
не вернувшихся с полей сражений, на долю которых как раз и выпала
главная тяжесть военного лихолетья. Как сказал один из видных
военначальников: «Мы погибли бы, если бы не погибали».
Такова печальная логика войны. Сегодня с нами говорят те, кому
посчастливилось выжить и победить, вернуться домой со славой
и приумножить ее в мирных буднях. Они — из поколения победителей.
Военная молодость
Н. Ф. Андреева
Родился и вырос в Донбассе. Летом 1942 года в неполные 17 лет оказался он в самой гуще военных событий, когда немцы начали летнее наступление на юге страны. Молодые ребята допризывного возраста трудились в поле, как вдруг к ним примчался конно-нарочный и прокричал: «Уходите на восток, немцы прорвали фронт». И они стали угонять тракторы в тыл, смешавшись с отступающими войсками. У станицы Красневка Ростовской области попали в окружение.
«Вот здесь я изведал все тяготы немецкого плена, фактически еще не являясь солдатом, — рассказывает Николай Федорович. — Кошмара тех нескольких дней плена хватило на всю оставшуюся жизнь. Малейшее неповиновение, попытка что-то объяснить конвоирам, просто заминка в рядах пленных кончались стрельбой без предупреждения. Об избиениях прикладами или плетями и говорить не приходится, удары сыпались на спины беззащитных людей по всякому поводу и без повода. Нам с другом удалось бежать, но урок остался на всю жизнь: что угодно, только не плен. Затем были долгие дороги войны. После короткого обучения в запасных частях, в составе зенитно-артиллерийского полка догнали фронт в Польше. Освобождали город Люблин, концлагерь «Майданек». Об этом самое страшное воспоминание. Когда вошли в лагерь, там уже никого не было, стояла гробовая тишина и удушающий запах печей. Увидели, что осталось от узников, ангары с тюками одежды и обуви, кучи волос, в том числе детские косички с бантиками. Можете представить, какие чувства владели нами от всего увиденного.
В сентябре 1944 года начались тяжелые бои за освобождение Варшавы. Когда мы ночью ворвались в предместье Варшавы, там стоял сплошной грохот от разрыва снарядов, обрушения зданий, гибли люди. На наших глазах погибал прекрасный европейский город. Нам, зенитчикам, была поставлена задача — пробиться к мостам и занять огневые позиции, чтобы прикрыть наступающие войска с воздуха. Впереди, как всегда, наступала матушка-пехота. Вот здесь первым тяжелым испытанием для нас, молодых солдат, была уборка с проезжей части трупов погибших польских и советских воинов.
С ходу форсировать Вислу не удалось, и фронт здесь застопорился на долгих четыре месяца. Лишь в середине января 1945 года наши войска форсировали Вислу и овладели Варшавой. Фронт ушел на запад, а наш полк остался прикрывать с воздуха переправу через Вислу. Здесь нас и застало окончание войны.
А день Победы мы с другом встретили при забавных обстоятельствах. 9 мая нам впервые за войну старшина выдал увольнительные записки, и мы погуляли по городу. На одной из улиц польские солдаты буквально силой затащили нас в ресторан, и так угостили, что мы самостоятельно не могли добраться до расположения своей части. Нас посадили в карету, велев извозчику доставить «жолнежей» к месту службы. Мы весело катили по разбитым улицам, распевая украинские песни. Вдруг видим — навстречу нашему конному такси бежит патруль. Мгновенно оценив опасность, мы успели улизнуть в развалины и там отключились. Проснулись от орудийного грохота, смотрим — небо сплошь покрыто трассами и разрывами снарядов. Наступило мгновенное отрезвление: мы решили, что снова начались налеты немецкой авиации. Что было духу побежали на батарею, а там стрельба и крики: «Победа, Победа!» Вот таким был для нас первый праздник Победы».
Рассказывает
А. А. Проскуркин
— В январе 1943 года в возрасте 17 лет и 4 месяцев я фактически добровольцем ушел в армию. Сначала попал в запасной полк, а через месяц был зачислен курсантом Забайкальского стрелково-пулеметного училища. Несмотря на потребности фронта, учили нас основательно, и лишь в мае 1944 года состоялся выпуск с присвоением звания «младший лейтенант». Это был год массового изгнания немецко-фашистских захватчиков с территории нашей страны. Крупные войсковые операции следовали одна за другой. В их ряду известна и Ясско-Кишиневская операция в августе 1944 года, закончившаяся освобождением Молдавии и выходом Румынии из войны на стороне Германии. Именно на этот участок фронта получил я назначение на должность командира стрелкового взвода, где и получил боевое крещение. Солдаты во взводе были разного возраста и фронтового опыта. Был даже один боец с 1900 года рождения, мне он казался глубоким стариком, и я его держал за связного. Были и ребята моложе меня, с 1926 года рождения, совсем не обстрелянные солдаты. Операция длилась сравнительно недолго, однако отличалась жестокими и упорными боями с обеих сторон. Прорываясь из окружения, немцы шли колоннами, все сметая на своем пути, не обращая внимаяния на потери. В горячке боя я услышал, как на левом фланге замолк станковый пулемет из приданного подразделения. Понимая всю опасность, что немцев ружейным огнем не остановить, и взвод может погибнуть, я по траншее подбежал к пулемету. С помощью бойца оттащил убитого пулеметчика, заправил новую ленту и открыл огонь по атакующим. Бойцы воспрянули духом, кто-то закричал «Ура!», и мы выстояли, а значит, остались живы в том бою у молдавского города Яссы.
Затем были переформирования, пополнения людьми, переброски на другие участки огромного фронта. Уже 12 января 1945 года наша дивизия начала наступление на Берлин с известного Сандомирского плацдарма. А 6 марта в боях за город Гольдберг меня ранило, и окончание войны я встретил в госпитале. Кстати, именно 6 марта мне было присвоено очередное воинское звание — лейтенант.
После излечения вернулся в свою часть в Чехословакию, где узнал, что мой друг погиб в Праге уже после провозглашения Победы над Германией, ибо там после 9 мая продолжались бои с власовцами и остатками немецких войск.
После войны 3 года прослужил в Германии, затем в Белоруссии, а в 1952 году получил назначение в наше Двинское училище, где закончил службу в 1971 году в звании майора, уволившись по болезни. Около 20 лет работал инженером штаба гражданской обороны на станции Даугавпилс. В прошлом году внук закончил военно-морской институт в Калининграде и сейчас служит на Северном флоте. Так что моя военная династия продолжается.
Из воспоминаний
В. И. Ионова
Виктор Иванович также начал службу в 17-летнем возрасте, поступив в 1942 году в Вольское авиационно-техническое училище. В то время там готовили авиационных механиков-сержантов. Пройдя полный курс обучения, он летом 1943 года получил назначение на фронтовой аэродром под Полтавой. Обслуживал грозные для врага «летающие танки» «Ил-2», штурмовики, наводившие настоящий ужас на неприятеля. «Ил-2» имел мощное вооружение: 2 пушки калибра 37 мм, 2 пулемета, подвешивалось также 2 реактивных снаряда. Перемещаясь вместе с полком, Виктор к концу 1944 года оказался на территории Польши, а перед решающим штурмом фашистского логова полк летал с аэродрома Штауберг, это 40 км от Берлина. Виктор хорошо освоил свою специальность, но по молодости хотел летать, хотя это и было более опасно для жизни. Однажды комэск Н. Денисов вернулся из боя с погибшим стрелком-радистом и предложил: «Витя, ты хотел летать, давай ко мне в экипаж». Так он стал к концу войны воздушным стрелком, и в апреле 1945 года участвовал в восьми боевых вылетах на позиции врага в районе Берлина. Огневое противодействие противника к этому времени ослабло, однако самолет не раз подвергался обстрелу зенитных батарей. Последний полет 2 мая запомнился Виктору тем, что вдруг по радио прозвучала команда: «Горбатые, возвращайтесь, Берлин взят». Израсходовав весь боезапас, летчики вернулись на свой аэродром. Погибнуть можно было и в первые послевоенные месяцы, когда совершали свои вылазки так называемые «вервольфовцы». Именно от их рук погиб первый комендант Берлина генерал Берзарин. А в службе сержанта Ионова был такой эпизод. В штабе полка ему пообещали дать отпуск с поездкой на родину. И Виктор решил съездить в Берлин, купить подарки для близких, благо от Штауберга до Берлина стали ходить поезда. Денег немного сэкономил из своего денежного содержания, частично занял у друзей. В это время у Бранденбургских ворот шумели базары, торговали всякой всячиной немцы, американцы, англичане, французы, а вот советским военнослужащим запрещалось там бывать. Не зная об этом, Виктор купил чемоданчик, часы, кое-что из вещей для родственников. И тут его задержал патруль, препроводив в комендатуру прямиком на гауптвахту. Виктор как-то выкрутился, пожертвовав покупками. Добираясь до вокзала, познакомился с офицером — морским пехотинцем. В развалинах в темноте их пытался застрелить «вервольфовец», пули просвистели буквально у самого виска. Хорошо попутчик оказался опытным бойцом, сумел нейтрализовать врага. Но отпуска пришлось лишиться.
В 1946 году Виктор Иванович уволился по болезни, имел хорошую работу в областных организациях Тамбова. Женился, появилась семья. Но в пятидесятых годах его снова призвали в армию, уже в офицерском звании, и начался новый виток службы в гарнизонах Прибалтики. Закончил службу в ДАТУ. Еще около 20 лет трудился в различных учреждениях города. Как участник войны получил звание полковника. В свои 80 лет Виктор Иванович всегда бодр, подтянут, гордится военной формой и каждый праздник Победы участвует в возложении цветов к мемориалу в парке Дубровина.