Отметим главную странность нынешнего «дела Лембергса». Оно было не просто возбуждено одновременно с выдвижением вентспилсского мэра в премьеры от Союза зеленых и крестьян – оно еще и прошло все стадии с невероятной скоростью. Раньше за три дня громкие экономические дела не проводились.
С учетом того, что «следствие по Лембергсу» тянулось с 2003 года, поначалу возникло впечатление, что «наконец-то на запрос Генпрокуратуры пришел ответ из Швейцарии и Лихтенштейна». Ведь именно из-за нежелания зарубежных инстанций предоставлять информацию процесс стопорился… Однако «швейцарскую» версию опроверг сам генпрокурор Янис Майзитис, выступив в СМИ с заверением: материалы этого дела добыты исключительно в ЛР. Он сообщил, что «в последние два месяца следствие получило доказательства совсем другого веса и найдены они здесь, в Латвии».
И вот теперь стали известны вероятные источники скоростного расследования. Накануне заявления СЗК о Лембергсе-кандидате в премьеры в кафе гостиницы «Ридзене» (отметим: это весьма дорогое заведение вне стен Генпрокуратуры: стакан сока здесь стоит около 10 латов) прокурор Андис Межсаргс встретился с вентспилсскими предпринимателями Олафсом Беркисом и Олегом Степановым. Последние принесли с собой некую папку, содержание которой по сей день хранится в секрете. Вероятно, оно станет известно лишь на суде – если суд состоится.
Важный нюанс: Беркис и Степанов – не просто деловые конкуренты нынешнего мэра, имеющие с ним бизнес-разногласия. Они еще и его политические противники: Олафс Беркис поддерживает «Новое время», а Степанов – «Центр согласия».
Наутро после того, как они посидели втроем, Айварсу Лембергсу было выдвинуто обвинение по новому делу (текст обвинения был написан будто второпях, со множеством опечаток).
В этой связи естественно возникают два вопроса. Первый: насколько допустимы такие «встречи в неформальной обстановке» между следствием и противниками подследственного? И второй: может ли государственное обвинение базироваться на «секретном компромате от конкурента»?
Генпрокуратура: все в порядке
Пресс-секретарь Генеральной прокуратуры Андрейс Васкс пояснил «Часу», что генпрокурор ЛР уже провел оценку действий своего подчиненного. И нашел, что прокурор Межсаргс занимался выполнением своих профессиональных обязанностей. Он оформил встречу с бизнесменами в соответствии со всеми процессуальными требованиями. И не нарушил ни уголовный процесс, ни Кодекс прокурорской этики.
Юристы: «Это подозрительно»
Несколько другая точка зрения у независимых юристов, опрошенных в этой связи газетой Neatkarоgв rоta avоze.
Их мнение таково: законодательного запрета для прокурора проводить процессуальные действия в кафе нет. Однако если встреча прокурора с предпринимателями свидетельствует о «личных близких отношениях между ними», то действия прокурора следует рассмотреть на предмет возможного конфликта интересов.
По этому поводу зам. председателя Адвокатского совета, экс-прокурор Вия Екабсоне отметила: добытые таким образом сведения могут быть использованы как доказательства, если оформлен протокол. Если же это было просто «принятием разъяснений» – то в качестве улик они не работают. Доказательство – это свидетельство, и получать его нужно в установленном законом порядке вне зависимости от того, где оно найдено – в прокурорском кабинете или где-то еще.
Не появилось ли после встречи в кафе у прокурора «новой мотивации» для преследования Лембергса? Пока что юристы признают встречу просто «подозрительной»: ведь содержание пресловутой папки и истинная причина встречи общественности неизвестны.
Доктор права Кристине Страда-Розенберга в свою очередь так расценила «прием компромата от конкурентов»: «Свидетелю необязательно быть лично объективным – ему достаточно лишь давать следствию информацию». И, разумеется, помнить, что за сознательную ложь наступает уголовная ответственность.
Итог: «подождем процесса»
Все комментаторы «встречи в кафе» согласны: оценивать ее пока рано. Ведь все материалы дела до суда засекречены. Когда начнется судебный процесс (а дата рассмотрения пока не назначена) – тогда у независимых юристов появится возможность оценить ее обстоятельства в полном объеме.