Дирижер по внутренним проблемам
- В общей сложности вы проработали в Рижской думе…
- …двенадцать лет. Четыре года в должности начальника думского отдела кадров и потом восемь лет депутатом. Из них самыми напряженными были четыре года вице-мэрства. Впервые с установления независимости русский оказался в этой стране на такой высокой должности. Тогда меня толком никто не знал, и передо мной стояла очень сложная задача – не потеряться и попытаться оправдать это доверие. Я порами ощущал это сумасшедшее давление, и оно нацеливало меня на работу. Тогда я работал по 10- 12 часов в день, включая субботы и воскресенья. И оглядываясь назад, могу с чистой совестью сказать, что за эти четыре года удалось сделать немало.
- А если конкретно?
- Первое, что мы сделали – включили полное освещение улиц и отдельных объектов. Все успели к этому привыкнуть, а это произошло всего четыре года назад. За этим последовало стратегическое решение по рижскому общественному транспорту. Мы решили сделать его лучшим в Европе, что в значительной степени удалось. А еще был первый мост после восстановления независимости, соединивший центр и Болдераю. И начало строительства Южного моста, и запуск программы жилищного строительства… Я перечисляю это все не только потому, что мне приятно о них вспоминать. Хотя мы сейчас в думе и Сейме в оппозиции, но можем не просто обещать, а ссылаться на конкретные дела.
- Что лично сделал вице-мэр Долгополов?
- Моя миссия состояла в том, чтобы быть дирижером по внутренним проблемам. Сбалансировать интересы разных партий крайне сложно, но всегда можно найти общий вектор, приемлемый для всех. Одновременно нужно подумать и об исполнительном аппарате, который и выполняет политические решения. У нас сложились великолепные отношения не только внутри левой коалиции, но и конструктивное взаимопонимание с тогдашней оппозицией – «народниками» и «путейцами».
- Но ведь были и кризисы?
- Первый кризис грянул, когда «тэбэшники» вышли из коалиции при желании сохранить за собою ответственные посты. На следующий день была созвана дума, освободившая г-жу Вайдере от обязанностей вице-мэра. Это была моментальная, абсолютно оперативная реакция.
- Кто предложил моментальное решение вопроса Вайдере?
- Это была моя идея.
Русские вопросы
- Говорят, что в бытность вице-мэром вы не продвинули ни один русский проект?
- Я сделал куда больше, чем позволяла ситуация. Появился Дом Москвы, который задумывался как центр русской культуры. Не обсуждая его нынешнюю работу, хочу отметить, что на фоне абсолютного замороженных отношений Латвии и России его сооружение стало несомненным прорывом. Как и приезд в Ригу московского мэра Юрия Лужкова.
И еще одно достижение, которое осталось не слишком замеченным. Нам удалось решить задачу, как, не нарушая закон о языке, дать людям возможность обращаться в муниципалитет на родном русском. Человек по-русски пишет заявление, отдает его сотруднику думы, который прикладывает к заявлению изложение его сути на государственном. После чего вопрос уходит к специалистам. За четыре года в Риге не было ни одной жалобы по языковой проблеме. Это не было нарушением закона, потому что люди получали ответ на латышском. Но, согласитесь, понять ответ куда проще, чем грамотно сформулировать запрос на неродном языке.
Нам так и не удалось переименовать улицу Дудаева. Если бы у моей фракции (тогда еще единого ЗаПЧЕЛ. – «Час». )было не 14 голосов, а 31, то это давным-давно было бы сделано.
Крах второй левой думы
- Почему же при всех плюсах левой думе не удалось остаться на второй срок? Насколько справедлива версия, что уровень «откатов» при соцдемах вырос настолько, что им пришлось уйти вместе с Долгополовым?..
- …который «откатами» не занимался. Хоть в этом меня не упрекают! Не знаю, была ли это система откатов, или тут больше разговоров, чем фактов. Ведь есть проблема формирования предвыборных партийных фондов и много разных форм сотрудничества бизнеса и политиков. Деньги в предвыборный фонд любой партии поступают не за красивые глаза, а на основании условий игры, которые устраивают предпринимателей, или за лоббирование проектов… А предприниматели сейчас говорят: мы считали, что при вас была чрезмерная бюрократия, но теперь поняли, что бывает хуже.
А второй левой думы действительно не получилось. Прежде всего в силу раздробленности левого политического спектра. Если бы не сумасшедшие амбиции со стороны отдельных лиц в руководстве ПНС, приведшие к развалу единого ЗаПЧЕЛ, сегодня столичная картина была бы совсем другой. Раскол вызвал у людей закономерную отрицательную реакцию. И сегодня я могу сколько угодно говорить, что выступал против, что за это меня исключили из ПНС… Избиратель смотрит на результат.
Если брать субъективные факторы, то тут имело место недопонимание нашими коллегами-«соцдемами» динамики политических процессов. Они решили, что проиграли выборы в Европарламент из-за сотрудничества с «пчелами». Если бы соцдемы сделали интернациональную коалицию в Рижской думе ударным пунктом своей предвыборной кампании, то получили бы куда больше голосов. Но они предпочли объявить это минусом, начали каяться и шарахаться из стороны в сторону.
В результате на выборы теперешней думы на левом фланге вышло энное число колонн, и не надо удивляться, что мы получили. Сегодня в одной нише социал-демократии существует по меньшей мере четыре партии. Та же раздробленность наблюдается и среди русских общественных организаций. Их могут быть тысячи и миллионы, если они занимаются каждая своей темой на своем участке, но если это одно и то же направление, то тут неизбежна жесткая конкуренция и борьба на уничтожение. Это, к сожалению, во многом определяет ментальность нашей страны.
Вот характерный пример: у нас много инвалидов-колясочников. Но не так много, чтобы они не могли объединиться в одну организацию, которая могла бы эффективно отстаивать их интересы. Тем не менее существует десяток организаций инвалидов-колясочников, между которыми непростые отношения.
Полтора года простоя
- Поговорим о теперешней Рижской думе. Вы готовы подтвердить свой прежний диагноз ее работы: полтора года простоя?
- Абсолютно. Проклятие этой думы – в невозможности договориться. Вот пример. Проект Южного моста оказался дороже, чем было задумано. Все понимают, что альтернативой выделению дополнительных средств может быть только срыв этого проекта. И вот полгода этот вопрос не выносится на заседание думы или снимается по инициативе мэра.
Еще пример. Несколько лет назад мы заключили со знаменитым специалистом по атипичному протезированию профессором Дюкенжиевым договор о приобретении для рижан его уникальных протезов, поскольку эта статья не входит в госпрограмму по медицине. Протезы позволяют ставить на ноги детей, страдающих церебральным параличом. Ежегодно на эти цели выделялось 20- 30 тысяч латов. А сегодня эту программу закрыли! Дети растут – им надо менять аппараты. Кто выигрывает от их страданий?
- Как насчет двойного повышения тарифов в общественном транспорте – есть ли угроза, что эта система может рухнуть?
- То, что тарифы не менялись четыре года, воспринималось как должное. Сейчас «Сатиксме» предложило два варианта повышения – до 30 и 40 сантимов. Правящая коалиция приняла политическое решение повысить по максимуму. Хотя с учетом роста поступлений в городской и государственный бюджеты часть этих денег можно вложить в столичный транспорт и вообще не повышать тарифы.
С нового года вырастут тарифы буквально на все коммунальные услуги. А ведь общественным транспортом пользуются прежде всего малообеспеченные и среднеобеспеченные рижане. Если сегодня объем пассажирских перевозок «Сатиксме» растет на 7- 8% в год, то повышение тарифа остановит этот рост, расшатает систему, что в свою очередь потребует новых дотаций.
- В чем же причины такой близорукости «Нового времени» и их партнеров по коалиции?
- Во-первых, крыловское «а вы, друзья, как ни садитесь…». «Новое время» страдает трагической неспособностью работать – ни в правительстве, ни в Рижской думе. Работу нельзя заменить анализом недоделок коллег и предшественников. А попытка произвести такую замену приводит к чехарде снятий и назначений, уголовным расследованиям и сенсационным заявлениям с неизменным нулевым результатом. Никогда еще думское аудиторское управление и Бюро по предотвращению коррупции и борьбе с ней не имели столько «заказов» от самоуправления.
Репше в бытность премьером на полгода остановил работу Рижского порта. Его опасения по поводу обустройства восточной границы и замораживание строительства комплекса МВД значительно удорожили сооружение этих объектов. То же самое сейчас в Рижской думе осуществляют Аксенокс и его команда. Если год назад ремонт рижских образовательных учреждений тянул на миллион латов, то сегодня та же работа стоит полтора миллиона, а если протянуть еще, то и на два миллиона выйдем.
Следовательский стиль работы мэра привел к тому, что думские чиновники просто перестали работать. Если ты ничего не делаешь, то тебя трудно привлечь за это к ответственности – хотя бы в силу гарантий коллективного договора. Ведь малейшее действие может быть стразу поставлено «в строку», как это случилось с г-ном Нагобадсом. Под совершенно надуманным предлогом его отстранили от руководства департаментом благосостояния за то, что он достаточно много делал.
Перспектива
- Как же будет дальше развиваться ситуация в Рижской думе?
- Мне очень обидно – и за думу, и за город. То, что происходит сейчас, тормозит городское развитие. Слава богу, функционирование городского хозяйства очень в малой степени зависит от политиков. Задача депутатского корпуса – заботиться о перспективе. Полтора года простоя прогнозируют застой на период следующей думы. В этом и состоит главный вред от руководства «Нового времени».
- Допускаете ли вы свое возвращение в Рижскую думу в 2009 году?
- Не исключаю. Мне по сердцу муниципальная работа.