Телесериал “Ленинград” — очередной облом российского ТВ. По большой программе — Первой. Не помогли ни громкая реклама, ни презентация в Музее обороны и блокады Ленинграда, на которой присутствовавших блокадников и съемочную группу потчевали икрой с шампанским. Хорошо хоть, не блокадным хлебом и столярным клеем с музейных стендов.
Но блокадников (по отзывам прессы) показанные эпизоды из фильма не впечатлили, скорее наоборот, привели в раздражение. “Триллер на экспорт” (а именно таковой планируют сделать из сериала авторы — режиссер Александр Буравский и продюсер Джаник Файзиев) за кордоном, может, и съедят, а вот питерцам он даже за пайку не сошел.
Я еще не хочу умирать…
На самом деле дорогу, проложенную по льду Ладожского озера, ленинградцы называли не “дорогой жизни”, а “дорогой смерти” — так много людей погибало на ней под обстрелами, подо льдом, просто от голода. Дмитрий Сергеевич Лихачев, совесть русской культуры, называл подобную “патриотическую” неправду словом “сюсюк” — это нечто сладенькое, жиденькое, как кисель для слабаков. Дмитрий Сергеевич со своей семьей пережил блокаду Ленинграда и оставил о ней поразительные записи. Возможно, это самое сильное из того, что написано об этой трагедии. Вот где можно было бы развернуться пытливым киношникам, тут и выдумывать ничего не надо было — готовый сценарий, да не триллера — ужасника, с каннибализмом, мародерством одних и стойкостью, благородством — других. И добро победило зло, не сусально, не захлебываясь слюнями и соплями…
По версии авторов сериала, ту же “дорогу жизни-смерти” смогли построить только благодаря одному человеку. Конечно, это кино, но коль уж с такими претензиями не на “сюсюк”, так глубже копали бы. Людей этих было много, обычных, не претендующих на звание героев, просто делавших свое дело. Одним из них был друг нашей семьи, латыш, дядя Ян, возводивший укрепления еще во время войны с финнами. Пока он трудился над дорогами, его жена Кристина и дочь Муся сражались с голодом и холодом, и лучшим блокадным днем стал для них тот, когда они нашли кожаный ремень Яна, сварили его и съели. А потом, когда дорога открылась, Кристина погрузила на санки швейную машинку “Зингер” (потому что была отличной портнихой и знала, что профессия не даст помереть с голоду) и вместе с дочкой они потащились по Ладоге — не на машине, это было опасно. Беженцы шли цепочкой, если кто-то проваливался под лед, его хоть можно было спасти…
Руки прочь, по карманам
Конечно, это идеализм — надеяться, чтобы ушлые продюсеры и напористые режиссеры зареклись от посягательств на наше все. В частности, на темы, спекулировать которыми нельзя — даже якобы из самых благих побуждений. Вот, дескать, мы раскрыли миру глаза на блокаду Ленинграда. Раскрывать глаза и нам, бывшим в СССР, тоже еще долго надо — ну, например, что мы знаем о подобной же блокаде маленького средиземноморского острова Мальта, где из-за присутствия британского флота жителям небо показалось с овчинку, на дрова вырубили все деревья, есть было абсолютно нечего, а главное, спрятаться от бомбежки негде — остров 14 на 27 км. Об этих ужасах мне рассказывала мальтийка, пережившая блокаду.
И все-таки (пока россияне не добрались до съемок фильма о блокаде Мальты) хочется вспомнить иные времена, иные фильмы. “Балтийское небо” с изможденной Людмилой Гурченко, “Блокаду” по Александру Чаковскому… Да вот хоть ленфильмовский “Ижорский батальон” — о рабочих ижорского завода, которые от станков рванули на защиту Питера. Там еще сыграл одну из своих последних ролей Борис Чирков — легендарный Максим. Добросовестные ассистенты режиссера набрали массовку из голодных студентов и малоимущих пенсионеров. Мы с подругой проходили мимо Ленфильма — нас тоже окопы рыть пригласили.
И мы не подкачали, и щеки у нас из-за ушей не торчали. А на экране все выглядело гораздо убедительнее, чем в этом “Ленинграде”. Надо, как говорится, “на карман” — лучше поискать в другом месте. Гораздо честнее поступают авторы “Волчиц”, “Обреченных быть звездой”, “Ангелов-хранителей” и далее по телепрограмме. Они хоть не лицемерят, и на том спасибо.
“Разверзлись небеса, и в небесах был виден Бог”
“В голод люди показали себя. Обнажились, освободились от всяческой мишуры: одни оказались замечательными, беспримерными героями, другие — злодеями, мерзавцами, убийцами, людоедами. Середины не было. Все было настоящее, — так вспоминает то время Дмитрий Сергеевич Лихачев. — Разверзлись небеса, и в небесах был виден Бог. Его ясно видели хорошие”.
Свои блокадные воспоминания он писал вместе с женой Зиной. Телесериальные интриги просто вянут перед тем, что было на самом деле. А было: когда фашисты готовились к блокаде, власти вели подготовку к сдаче Ленинграда. Когда немцы бомбили продовольственные склады, власти отправляли из города эшелоны с продуктами. Принудительная эвакуация детей из города была так плохо организована, что поезда отправлялись прямо навстречу врагу. Лихачевы и их друзья прятали своих детей от эвакуации и тем спасли их. А крестьянские семьи, жившие в окрестностях Ленинграда и в начале войны оказавшиеся в городе, с наступлением зимы просто “вымерзли”, так же как все те, кто насильственно выселялся властями из своих квартир в другие районы.
Дмитрий Сергеевич с горечью говорил: “Правда о ленинградской блокаде никогда не будет напечатана”. Похоже, стараниями российских кинематографистов, сейчас и показана не будет. Может быть, она никому не нужна? Так легче…
откуда пошло выражение "большой сюсюк"?